Юлия Григорьева - Насмешка

- Так и думал, - хмыкнул старейшина. – Меч вернулся назад. Дозволишь сопроводить вас? Для меня честь находиться рядом с Халидуром.

Тульмард развернулся, поднял руку, словно поправляя капюшон плаща, и Гаэрд закричал:

- Поднять щиты, нападение!

В то же мгновение на отряд посыпался град стрел, успевая достать несколько королевских ратников и хранителей. Тагард Вальген вцепился взглядом в старейшину, и лицо его исказилось ненавистью. Теперь ему ничего не нужно было объяснять, паук сам выбрался из своей паутины.

- Из-за тебя я убил своего брата, тварь, - зарычал он, вытаскивая меч и бросаясь на Тульмарда.

- Таг, маску, - рявкнул ему Дальвейг, спрыгивая с Ветра и вытягивая меч.

Сделав еще по одному выстрелу, нападающие выбрались из укрытия. Акхельм уже давал указания своим воинам, братья пробивались ближе к Гаэрду, готовому вступить в схватку. Это была не мелкая стычка, их ждали. Как они смогли устроить засаду так близко от замка, и сколько ждали, оставалось только гадать.

Но для размышлений не было времени. Нечестивцы, словно бешеные псы, кидались на защитников меча Святого Хальдура, прорубая себе путь к его хранителю. Гаэрд сам не заметил, как оказался оттеснен в сторону и окружен Последователями. Он еще успел заметить, как Вальген в ярости наносит удар за ударом огрызающемуся старейшине, как королевские ратники четко и уверенно отбивают атаку, как братья рвутся к нему, а после смотреть по сторонам было некогда.

На него сыпались удары одновременно с нескольких сторон. Смерть расправила крылья и готова была подхватить давно обещанную ей жертву, но жертва не спешила умирать. Халидур звонко пел свою кровавую песню, отбивая удары, которые отбить, казалось, невозможно. Кромсал, рубил, колол, ранил, убивал. Меч жил, наслаждаясь новой схваткой. И вместе с ним жил его хранитель, чье тело будто налилось нечеловеческой силой.

Гаэрд Дальвейг ускользал от тех ударов, от которых нельзя было спастись, отбивался и снова кидался в бой. Спроси его, что происходило в эти мгновения, мужчина не смог бы ответить. Все слилось в единый жалящий смерч, затмивший разум и чувства. Меч и его хозяин слились в единое целое, пылая одним желанием – уничтожить, покарать врага.

- Подмога! – выкрикнул кто-то.

От замка спешили братья, погоняя лошадей в бешеном галопе. Они ворвались в битву, топча копытами лошадей нечестивцев, отрезая им путь к отступлению, нагоняя прорвавшихся и беспощадно карая врагов всего сущего. Затишье наступило так неожиданно, что людям на мгновение показалось, что они оглохли.

Уже не метались ржущие кони, не было криков, не слышалось брани, лишь тихие стоны раненых подсказывали, что время не замерло, и на дороге между двумя холмами еще остались живые.

- Гаэрд! Сын! – этот возглас привел молодого Дальвейга в чувство.

Он опустил окровавленный Халидур и обернулся, глядя на бежавшего к нему отца. Старший ласс Дальвейг на мгновение остановился, рассматривая сына, и сжал его в крепких объятьях.

- Мой сын, ты жив, - хрипло произнес мужчина.

- Иногда и наживка выживает, отец, - устало усмехнулся Гаэрд, обняв в ответ отца.

- Прости, - прошептал Дартмар Дальвейг, отступая в сторону. – Ты все понял?

- Сложно было не понять, - ответил его сын, обтирая краем плаща Халидур и вкладывая его в ножны. – Но как вы упустили Тульмарда?

Дартмар приподнял брови в удивлении.

- Тульмарда? – переспросил он. – Причем здесь…

К ним подошел Тагард Вальген, сжимая в руке за волосы голову старейшины. Он скривился и швырнул свой трофей к ногам старшего Дальвейга.

- Предателей больше нет, - сипло произнес мужчина и опустился прямо на снег, держась за плечо.

Дартмар нахмурился, после оглянулся назад и приказал старшему из сыновей, ожидавшему возможности обнять брата:

- Осмотреть все. Ежели осталась хоть одна мразь, изничтожить.

- У меня много раненых, - к ним подошел ласс Акхельм. – Неплохо бы лекаря. К Нечистому, давайте уже закончим этот путь и доберемся до замка.

Уже после того, как насладился купелью и с нескрываемым удовольствием надел чистые одежды, Гаэрд спустился в трапезную, где его ждали отец, старший брат, хранитель Хальтор и старейшина Бальверд со своим воспитанником и наследником. Меч все еще оставался у своего хранителя, и Гаэрд прихватил его с собой, не понимая, почему реликвию не забрали и не отправили в хранилище.

- Милости Святых, - кивнул собравшимся младший Дальвейг, устраиваясь за общим столом. – Халидур все еще при мне, почему?