Нина Блазон - Время волка

— Это неверно, он…

Меме махнула.

— Он даёт тебе только надежду, чтобы получить тебя на сене. После этого не каждый порядочный мужчина, как твой отец приводил свою девушку к пастору прежде, чем увидят толстый живот. И ты не такая особенно красивая…

— Откуда ты знаешь? — спросила Анне.

Хриплый смех меме перешёл в кашель.

— Я всё ещё имею уши. Я могу напомнить тебе, что юноши не свистят тебе вслед. И я также никогда не слышала пения песен о твоей красоте.

Хватит! Анне вскочила.

— Адриен женится на мне. Сегодня на собрании он спросит отца.

Слова сами вырвались наружу — и довольная улыбка меме ещё раз показала ей, что хотя бабушка и была забывчивая, но пока ещё хитрая как лисица. Сейчас Анне была рассвирепевшей не только на старуху, но прежде всего на себя.

— Ах, туда пробежал заяц, — установила меме с хитрой ухмылкой. — Ну, даже если парень смазал мёдом не только возле пасти, чтобы тебя уговорить. Ты действительно веришь, что отец отдаст тебя в жёны странствующему бедняку?

На этот раз Анне была достаточно благоразумной, чтобы взять себя в руки.

— Он работает! — ответила она, подчёркнуто спокойно. — У графа де Морангиес, он вчера мне это говорил.

— Почему он сделал тебе предложение только сейчас?

« Потому что я, наконец, была такой умной, чтобы танцевать с другим », — подумала Анне. — « Потому что он вчера понял, что я не буду ждать вечно и, что другие лисицы также крадутся вокруг курятника ».

— Ну, потому что он хотел быть уверен, что у него достаточно денег на свадьбу и дом. Ты ещё это заметишь. Адриен порядочный парень. Кроме того, он щедрый и сильный, и приветлив со всеми детьми. Он честный, он думает об этом серьёзно и…

— … ты потеряла своё сердце, — с глубоким вздохом меме покачала головой. — Ах, моя милая, ты думаешь, что жизнь только для танцев и поцелуев, но ты ещё удивишься. Только кто ещё слушает старую ведьму как я, а? Ты ведь думаешь, что твоя меме совсем не права?

Анне не ответила и несколько мгновений тишина была тяжёлой и плотной, и только треск огня наполнял помещение. Потом меме снова вздохнула, её плечи опустились вниз. Задумчиво она повернула своё лицо к огню, как будто рассматривала пламя. « Или вспоминала о лучшем времени », — думала Анне. — « Когда она сама была ещё молодой и самой красивой девушкой в Гефаудане ». Как ни странно от этих мыслей её злость улетучилась. Вместо этого её охватила нежность к маленькой сухой фигуре у огня.

— Ах, её мальчики давно делают то, что они хотят! — сказала старуха через некоторое время. И к удивлению Анне в этот раз её голос звучал неожиданно нежно. — Если это действительно так, как ты сказала, я сделаю тебе к свадьбе кружевную ленту. Но если ты не станешь счастливой со своим Адриеном — тогда подумай о моих словах!

Анне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что бабушка хотела сказать ей своим скорчившимся видом. Если меме не будет против свадьбы, тогда её отец тоже согласится!

— Кружевную ленту? — закричала она и засмеялась. — О, да, но с нарциссами вместо лилий, меме ! И ты посмотришь — уже к следующей зиме у тебя будет внук!

Меме засопела и махнула рукой.

— Ах, не говори вздор, в следующую зиму я давно уже буду у Господа Бога.

От Анне не ускользнуло, что улыбка осветила морщинистое лицо старухи.

Она подняла копьё и пошла к двери, прежде чем меме вспомнит о настоящей причине спора. Её деревянные ботинки громыхали по лестнице, которая вела от жилых помещений к конюшне в нижней части дома. Она остановилась и закрыла глаза, когда ей в нос ударил тёплый пар воловьей кожи и колючий козий запах. Её рука скользнула к шее и погладила кожу, также как вчера делал Адриен. Адриен .

Внутри шевельнулось тихое сомнение, которое разбудил в ней спор с меме , и она улыбнулась воспоминаниям о музыке и танцах.

Перед ней появлялись мужские лица: юноша с симпатичной улыбкой, солдат, который крутился вокруг, и мужчина-путешественник в дорогом пальто. Всё же их лица угасли, и назад возвратилось только лицо Адриена — его глаза, карие как дикие каштаны, серповидный шрам, который заставлял левый уголок его рта постоянно улыбаться, и кудрявые тёмные волосы, которые он усмирял на затылке кожаной лентой. Она прижалась щекой к палке.

— … que Ricdin-Ricdon je m’appelle ( прим. пер.: что меня зовут Рикдин-Рикдон ), — тихо пела она песню, которой он так часто её смешил, и которая принадлежала только им двоим. Девушка едва смогла снова почувствовать этот шёпот в своём ухе, когда он грубо вытащил её из рук солдата. Она была напугана его яростью, парень казался ей почти немного чужим, и его рука болезненно твёрдо сжала её руку. Но в тоже время она насладилась его гневом и ревностью. « Ты хочешь меня, Анне? Я поговорю с твоим отцом. Завтра же. Если только ты меня хочешь! »