Юлия Удалова: Миткаль

– Ева, – громко произнесла я таким тоном, что присутствующие не могли не обернуться на меня. – Меня зовут Ева.

– Браун? – послышался спокойный холодный голос, словно ледышки друг о друга ударились.

Не знаю, чего этот черный, как ворона, Влад ожидал. Может быть, того, что я вытаращу глаза и спрошу: «А кто это?».

– Мое отношение к Гитлеру несколько иное, чем у Евы Браун, – покачала я головой в своей лыжной шапочке. – Впрочем…

– Хочешь выглядеть умнее, чем на самом деле? – бесцеремонно перебил Влад.

– Ты видишь меня от силы двадцать минут, – парировала я. – Какое ты вообще можешь составить обо мне представление за это время? И, раз уж тут вы все, как я вижу, претендуете на комильфо… Тебе никто не говорил, что перебивать собеседника – признак дурного тона?

– Поверь, достаточное, – даже как-то устало произнесла ворона по имени Влад. – Тебе ли мне рассказывать о дурном тоне? Ты приехала сюда из глухой деревни, прочитав пару книжек Юлии Мыловой, и считаешь себя очень умной и образованной. Да, ты сильная, ты поборешь все преграды, и будешь счастлива в конце с нежным, чутким и любящим героем, – с наигранным пафосом произнес он и тут же снизил тон. – Ты выслуживаешься перед дядей в надежде, что тебе от него что-то перепадет. И невдомек бедной глупой девочке, что её удел – какой-нибудь Федя-тракторист, и животный перепих в стоге сена под блеянье коз.

Мои зрачки расширились, словно в глаза резко ударил сноп света. Даже дядя не зашел бы так далеко. Но его школа, определённо.

Прозрачные глаза Влада смотрели на меня в упор холодно и уверенно.

Напряженное молчание за столом.

Это было даже смешно, потому что я могла ответить ему, на языке даже крутились какие-то слова про доморощенных психологов, про людей простых и высокомерных, столичных, провинциальных и деревенских, да и просто слова непечатные. Но я не могла собрать их воедино, потому что никогда раньше не сталкивалась с подобным обращением.

Не могла – и промолчала. Черный Влад вопросительно вскинул брови, как бы желая сказать: «Ну что, нечем крыть?» и безразлично отвернулся.

Я вышла, ударившись локтем о дверной косяк. Щеки горели, словно меня по ним отхлестали. На ходу скинула дурацкую лыжную шапочку, рванула молнию спортивной куртки, высвободилась из неё и швырнула на добросовестно натертый пол. Туда же полетели спортивные штаны, и я шагала по коридору в одном белье.

То, что кто-нибудь может выглянуть из кухни и все увидеть, меня не волновало. К чертям собачьим и дядюшку и его гостей! А так же его дурацкий спортивный костюм. И мастику. И чайные розы. Я подошла к двери своей комнаты и рывком дернула её на себя. Дверь открылась, но прежде, чем войти, я все же оглянулась.

Уже начиная жалеть о сделанном, я понадеялась, что никто не видел моего демарша. Коридор был пуст. Слава богу! Из кухни падала полоска света, и слышались оживленные голоса, обсуждающие произошедшее. Я не стала прислушиваться, отвернулась и затворила дверь.

Ладно, ничего страшного не произошло. И зря я устроила стриптиз, хорошо хоть, его никто не видел. Если разобраться, я сама виновата – должна была помнить, что дядюшка придет с гостями, и до этого времени закончить уборку. Как можно меньше контактов с дядей – и все будет хорошо. А что эти гости на меня смотрели, как на пустое место, или вернее, как на какую-то провинциальную матрешку, так это они не знают, что я приехала из города втрое больше этого.

Интеллектуалы, черт бы их побрал! Встречают по одежке, и давно уже пора с этим смириться. Так же, как и с дядюшкой и с его гостями, которые, судя по всему, из его дома просто не вылезают. Я здесь всего лишь первый день. Чуть-чуть осмотрюсь, и сбегу из этого бонтонного дома, обязательно сбегу!

Я совсем успокоилась и, не включая света, подошла к окну.

В этих краях смеркалось рано. Передо мной стоял лес. В почти сгустившейся темноте казалось, что он намного ближе. По кронам деревьев пробегало легкое движение, но страха оно у меня не вызывало. Я слышала, что в здешних лесах водятся дикие звери, но какими бы дикими они не были, они не станут ломиться в дом. Вскоре на траву легли ночные тени, а я легла в постель.

Из гостиной слышались голоса и звуки вальса. Кажется, они устроили танцы. Надо же, просто какое-то светское общество. Я вставила наушники плейера в уши и закрыла глаза.

Прости меня именно

За то,

Что я выменял

Тебя на одну минуту прошлого.

За что на мою свалилась голову