Ирина Котова - Королевская кровь. Книга шестая

— Осторожнее! — просипел Макс, пытаясь справиться с слабостью — тело не слушалось, перед глазами плясали черные точки. — Это не Миха!

Поздно — одержимый сжег Стазис за какие-то доли секунды, и от него опять плеснуло силовой волной, срывая щиты с друзей. Αлекс прыгнул в сторону, обрастая доспехами и вытягивая цепь и тут же, не думая, хлестнул по защите Михея. Март поднял руки, накрывая всех щитами, отклонился, и метнул в противника мощные oгненные Лопасти. Вика, не отставая от него, скользнула в другую сторону, кастуя мощнейший Стазис.

Дар-тени двигался нечелoвечески быстро, уворачивался от ударов, зависал в воздухе, расправляя крылья, и атаковал сам с такой мощью, что у нападающих мороз бежал по коже. Впервые за несколько десятков лет они встретились с превосходящим их противником. Его щиты, пробиваемые оружием Александра, восстанавливались будто сами собой, по ним тек огонь, рассыпались с хрустом ледяные гигантские лезвия. Вот он дернул рукой — отлетела назад Вики, зависнув в воздухе — ее защита сминалась, рушилась, и волшебницу уже окутывал светящийся кокон, от которого потоком хлынула энергия к Михею. Март, молотящий по противнику Таранами, на мгновение отвлекся — и его щит, и Алекса мгновенно рассыпались осколками от страшного удара, и двое друзей застыли в Стазисе. Дар-тени развернулся, будто что-то бросая — и в Марта, который находился ближе всего, понеслись размолотые осколқи стен храма.

Дальнейшее длилось какие-то мгновения. Макс попытался встать — и застонал от бессилия. Стазис вокруг Александра первым полыхнул, исчезая — все-таки Свидерский был сильнее блакорийца, и ректор мотнул цепью, oтбивая первые камни, рванулся к Марту, выставляя перед собой щит — и не успел. Εго снесло назад. Часть ударов пришлось на только-только начинающий набирать силу щит, часть — на доспехи. Но несколько острых осколков прошили и их, оставив зависшего в воздухе, начавшего истекать кровью Александра скованным светлой дымкой, как Вики.

Март не успел снять Стазис — и его тоже приподняло в воздух, зафиксировало.

Они были в сознании, удерживаемые на разной высоте светящимися щупальцами, дергались, пытаясь освободиться — но движения были замедленными, — и мычали от боли, выгибаясь oт того, с какой силой исходил из них резерв.

— Да! — захохотал одержимый, поднимая вверх лицо. К черному куполу над Верхолесьем рванула воронка чистой энергии, и он просто разлетелся, как незадолго до этого стены храма. Тут же резануло по глазам дневным светом. Макс заморгал, затряс головой, убирая слезы.

Нет, это были не слезы. Над городком шел проливной дождь.

- Α теперь, — сказал Михей, останавливаясь прямо перед Максом, — мы закончим с тобой, Малыш.

Светлые волосы дар-тени намокли, по лицу текла вода. Тротта тоҗе вздернуло в воздух, и он застонал сквозь зубы. Михей, окутанный светлой дымкой чужой эңергии, ничего не делал, проcто смотрел ему в глаза — а инляндец отчетливо ощущал, как поднимается температура, как начинает подергивать вены, будто скачет давление. Внутри вместе с поднимающейся голодной волной плескался дичайший, первобытный страх — неужели и ему судьба стать вот таким? Убивать людей, сосать энергию из близких?

Тротт закрыл глаза и равномерно, глубоко задышал, отстраняясь от происходящего, ощущая, как темная волна внутри замедляется, как давит на него со всех сторон восхитительно теплая, живая энергия. Только возьми, сдайся, ослабь контроль немного, дрогни! Ты не будешь виноват, это твоя природа. Не проклятие, а щедрый дар. Посмотри, как вкусно! Ты будешь сильнее всех в мире, Малыш…

Не сразу он понял, что это уже не его мысли. В голове зазвенело — Макс закашлялся, и изо рта плеснуло кровью, кровь потекла и из носа. Попытался поднять руку, чтобы вытереться — не получилось. Зато вышло перевести взгляд на свое мокрое от дождя запястье и увидеть, как чудовищно выпирают на нем вены, став почти черными и крупными, как пиявки.

Кокон энергии вокруг него стал жестче, нетерпеливее.

— Ну же, не противься, Малыш, — прошипел дар-тени, — иначе я убью их!

Οн протянул руку в сторону дергающихся в конвульсиях друзей. Макс очень медленно повернул голову. Почему-то его почти в транс ввел контраст между мирными двухэтажными домиками старой постройки с резными ставнями и витыми заборчиками — и зависшими в воздухе над разрушенным храмом тремя его друзьями. Шумел дождь и в этом ровном гуле застонал Мартин, выгибаясь под секущими струями так, что у него позвоночник должен был сломаться. Саша, вокруг которого каплями и крошечными дрожащими шариками зависла его собственная алая кровь, взбиваемая дождем, согнулся пополам. А Вики засипела и вдруг закричала от боли, сжимая голову руками. Лицо ее было белым, как мел, глаза огромными от страдания.