Анна Самойлова: Заклятие роз (СИ)

Марта поднялась. Она не знала, что делать, но и не отреагировать было нельзя. Уйти из столовой? А куда? Самостоятельно покинуть университет магии она не могла и теперь не знала, поможет ли ей новая ректорша. Да и вообще, поможет ли кто? Остаться тут? Значит признать правоту и право преподавателя кидаться заклинаниями. И ей было всё равно какое это было заклинание. Собственно, она не успела даже понять какое…

Пока Марта раздумывала, рядом с ней встала Полина. Задержавшись всего на миг поднялись Анна Юрьевна и Пётр Ильич.

– Да как вы смеете?! – воскликнула Февронья Статс, но её голос прозвучал негромко и в нём явно послышался страх.

Атмосфера накалилась до предела, и тут снова открылась дверь и в столовую вошёл Серафимович. Он покачнулся, и Анжелика тут же подставила плечо.

Серафимович был бледен, осунулся, но глаза его горели гневом. Едва он появился, как Мартина змея исчезла, растворилась, будто её и не было.

Он прошёл на середину зала и сказал, обращаясь к студенткам:

– Вы услышали объявления. Можете идти по своим комнатам, ужин будет через полчаса. Завтра занятия по расписанию, расписание получите у старост.

Некоторое время в столовой никто не шевелился, а потом девушки задвигали стульями и направились на выход.

– Вы останьтесь, – сказал он Марте и её друзьям, когда они тоже повернулись к двери.

Когда за последними студентками закрылась дверь, Серафимович обратился к преподавателям, сидевшим в рядах.

– Вы тоже можете идти. Все важные объявления сделаны.

Преподавателям не нужно было повторять дважды. Едва за последним закрылась дверь, Серафимович повернулся к президиуму.

– Собственно, вы тоже можете идти, – сказал он спокойно.

Февронья Статс хотела возмутиться – она и. о. ректора, а он ей приказывает, но Серафимович так посмотрел на преподавателя истории магии, что она встала и, вслед за Агафьей Тихоновной, молча направилась к двери, бросив через плечо Барду:

– Не забудь «Историю университета»!

Бард взял книгу и пошёл следом. Около Полины замедлил шаг и повернул в её сторону голову, но посмотреть в глаза не смог и быстро зашагал к двери.

Мартин спрыгнул со стола и потёрся о ноги Серафимовича. Потом, задрав хвост, с независимым видом тоже покинул столовую.

В столовой остались только Марта, Полина, Анна Юрьевна с Петром Ильичом и Серафимович, опирающийся на Анжелику. Она подвела его к стулу Мартина и помогла сесть.

– Извините, что так получилось, – негромко сказал Серафимович. – Вы, безусловно, достойны уважения и почестей и некому их вам оказать.

Марта смотрела на него и ей хотелось плакать. Он был слаб, ему бы лежать, сил набираться, а он пришёл сюда наводить порядок. Она видела, что это отняло у него много сил, и он едва цепляется за сознание.

– Думаю, вам сейчас лучше всего отправиться домой, как вы считаете? – спросил он, избегая смотреть на Марту.

– Домой – это в свою комнату или… домой? – уточнила Полина?

– Ваша комната уже стала вашим домом? – улыбнулся Серафимович.

– Нет, но… – смутилась Полина.

– Домой – это домой, в привычный мир, к своим привычным делам. Думаю, договор с университетом магии можно считать исполненным.

Сразу же после этих слов по столовой поплыл чарующий запах роз. Но Марта ничего не замечала, она не отрывала глаз от Серафимовича.

– А вы? – с трепетом спросила она.

– Я – неотъемлемая часть этого мира. Мой дом тут, – грустно улыбаясь ответил Серафимович.

Марте хотелось закричать, что она хочет быть неотъемлемой частью его мира, но она ком в горле запер все слова и Марта никак не могла его проглотить.

– Ты как? – спросил Серафимович у Анжелики. – Останешься или с ними?..

– Мне некуда возвращаться, – просто ответила Анжелика.

Серафимович кивнул, и в его руках выросла роза – алая бархатная роза с тонким изысканным ароматом.

Марте хотелось закричать, что она не готова вот так… Что ей много что нужно сказать ему, Серафимовичу… Но она лишь глотала слёзы, которые катились по щекам.

– Марта, – тихо позвал Серафимович, – подойди пожалуйста… Я сам не могу…

Марта подлетела в один момент.

Серафимович снял с руки часы и надел их на Мартину руку, они впору подошли ей, как будто браслет был сделан на тонкую девичью руку, а не на широкую мужскую.

– Пусть они будут у тебя, – сказал он, нежно гладя её пальцы, и в глазах его были отчаяние и любовь.

Марта смотрела на Серафимовича, стараясь запомнить каждую чёрточку, но слёзы мешали…