Анна Владимирова - Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть (СИ)

— Хорошо.

Решила не придавать значения. Ну, назвал меня по имени, подумаешь! Мне даже понравилось. Но галочку поставила. Не ему — себе. Как — то я недопустимо бурно на это реагирую.

— Рассказывай.

Подобрала под себя ноги крест на крест, стиснула слегка остывший стаканчик и вытянула шею, намекая, что пора бы уже разбудить третьего участника нашего импровизированного заседания. Краем глаза заметила, что Родион не сразу оторвал взгляд от моего лица, замешкался ровно дозволительную долю секунды, чтобы у меня не закралась мысль срочно искать нового помощника, и покорно выполнил мою просьбу.

— У меня с собой в основном только бумаги на подпись, — по-деловому сухо сообщил он, уставившись в ноутбук. — Позволите, я кратко пробегусь по всем статьям, что мы обычно проверяем?

Ага, мы снова на «Вы». Кивнула, позволяя. Пока Родион зачитывал статьи расходов, закупок и прочего, я было принялась открыто его рассматривать, но дальше мужественной морщинки между бровей дело так и не пошло. Я как будто застряла в ней! Даже и не думала, что она мне так нравится. Ну, не у Родиона конкретно… А вообще. Мужчины с морщинкой между бровей всегда казались мне такими надежными…

— Я что-то больше не могу…

Это мой голос был сейчас? Встретила обеспокоенный взгляд помощника своим смущенным.

— Простите, Каролина?

Морщинка стала еще более глубокой.

— Простите, — повторил Родион и опустил смущенный взгляд на экран. — Думал, это лучшее, что вам сейчас может хоть немного помочь.

Его голос так трогательно охрип в этот момент, что меня аж пробрала дрожь.

— Ты был прав, — пожала плечами как можно более равнодушно. — Это лучшее… Ты можешь мне оставить документы, я прочту и подпишу.

— Я уже все подготовил, — вскинул он брови, и мой объект пристального внимания разгладился, — так что…

Наши взгляды встретились.

И вот оно началось. Он дышал ровно, держался превосходно. Первая секунда, и вот сейчас он убежден, что вообще — то мужчина прежде всего. Вторая — и он начинает выходить из зоны комфорта и наших прежних ролей «шеф — помощник». Рискует и прекрасно осознает это, но идет дальше. Конечно, он же все обо мне знает! Что друзей нормальных у меня нет, только странные. Еще со времен Грасской Парфюмерной Академии, под стать мне. Один говорит на английском, другой — на французском, присылают мне многозначительные подарки на все известные праздники, соревнуясь друг с другом в оригинальности… Знает, что мне некому плакаться в жилетку. Что даже кошка от меня сбежала, а готовить я не умею. И что сейчас все наше с мамой дело вертится благодаря ему. Мгновения текут, а я смотрю и вижу все эти метаморфозы, как в калейдоскопе.

Родиону, кажется, на год больше, чем мне. Гладко выбритый, обычно сложно пахнет его личной историей… то есть, своим селективным парфюмом, который собирает из нескольких. Но его история всегда оставляла меня равнодушной. Обычно он пах уютным вечером в недорогом кафе и пустой болтовнёй ни о чем, неуверенностью в завтрашнем дне и одиночеством. Сегодня же вокруг него витает только запах моего кофе. Стоп! Кофе… только кофе?

— Родион, — прищурилась я.

Он молча вскинул слегка подбородок. Я спустила ноги на пол и скрестила руки на груди. Он не пах сегодня ничем! Не стал пользоваться старым запахом, чтобы начать что-то новое. Новое между нами? Ох, слишком много он обо мне знает…

— Шеф? — нахмурился помощник и подобрался. Но борьба взглядов продолжалась.

— Ты… — я сжала губы.

Я вдруг вздохнула и приоткрыла рот, скользнула по нему взглядом, полным интереса. Следом разомкнула руки и подалась вперед, опуская локти на стол. Родион нервно сглотнул и слегка отпрянул. Еле заметно, но этого было достаточно.

А дальше последовала жирная точка — мой взгляд в обрамлении сдвинутых бровей, плотно сомкнутый рот. Откинулась на спинку стула, но ладони оставила равнодушно лежать на столе. И вот оно ожидаемое: Родион заполз на свою комфортную территорию, повесил себе мысленно табличку перед глазами «Придурок», стиснул зубы и потупился на свои руки, сложенные на коленях.

— Я покурю и вернусь, — произнесла холодно и поднялась со стула. — Готовь пока документы.

От собственного тона замутило, не успела я еще и сигарету даже закурить… Ну вот зачем, а? Или это я виновата и со мной что-то не так?

Я громко хлопнула балконной дверью и обернулась на залитый солнцем город.

В эти гляделки научила меня играть тоже мама. Надо ли говорить, что она была одна всю жизнь? Слишком сильная, чтобы позволять садиться себе на шею еще кому-то, кто не способен был выдержать ее взгляд. Один раз она решила, что у меня все же должен быть отец и пренебрегла своей психологической уловкой… Мы, кстати, до сих пор с ним общаемся. Глеб Владимирович очень хороший мужчина, мягкий, заботливый. Они расстались тихо-мирно, мама даже плакала.