Анна Владимирова - Телохранитель. Танец в живописной технике

– Дэйран…

Вздрагиваю и вновь поднимаю на него глаза.

Спокойный взгляд темно-серых глаз прожигает психопатическим спокойствием. Он сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула. Но эта его «расслабленность» кажется гораздо более угрожающей, чем если бы в его руках было оружие.

Не вижу его рук, и это нервирует. Но не потому, что страшно. Мне просто нужно их видеть… В голове крепнет безумная мысль, что мне хочется написать с него портрет… Он – настоящий вызов. Возможно ли передать на холсте ту адскую смесь из спокойствия, что крошится льдом о неудержимую жажду жизни, опасно тлеющую в его глазах?

Но его руки сцеплены за спиной. Ошейник с «ампулой мгновенной смерти» на случай внештатной ситуации еле заметно подмигивает зеленым светодиодом – все по стандартам.

– Мое имя Дэйран Кросс, доктор Грин, – повторяет он. Холодно и твердо, словно это я сижу перед ним с ошейником.

Губы сами приоткрываются от удивления: ни один киборг не сказал моим коллегам своего имени…

– Ты – киборг, Дэйран?

Да, этот вопрос был очередным у меня в списке. Идиотский.

– Нет.

Не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза. Не могу больше этого выносить. Не понимаю, зачем я ввязалась в это… Порывисто выключаю планшет. Внутри все взрывается в гневе на происходящее вокруг.

– Ты можешь задать вопрос о количестве убитых мной людей, – слышу его усталый голос, – тебе, возможно, станет легче.

Он смотрит на дверь. А я – на него. Да, скорее всего, цифра будет впечатляющей. Но разве не для этого создавались киборги?

– Доктор Грин… – он возвращается взглядом ко мне.

– Я не доктор, – обрываю его жестко.

Взгляд снова срывается с его лица. Я хмурюсь, не в силах продолжать…

– Ты рисуешь? – не обращая внимания на мою интонацию, спрашивает он.

Его голос такой холодный и равнодушный. Ни издевки, ни презрения.

– У тебя на запястье остатки красной краски…

Мы смотрим друг на друга.

– Очень редко, – моргаю, наконец, я, – из-за учебы времени почти не остается…

Он усмехается и слегка меняет позу, но взгляд с меня не спускает.

Все мои моральные приготовления к этому «интервью» не помогают. Я с самого начала знала, что не смогу быть равнодушной, как того требовали от меня, как от кибернетика-аспиранта. Эти киборги на самом деле – живые люди, производственная ошибка, от которой просто хотят избавиться, доказав, что они опасны для общества, не подчиняются приказам и имеют свое мнение, что совершенно недопустимо.

– Красный тебе должно быть очень идет…

До сих пор вижу его взгляд во сне и слышу голос с продирающей душу хрипотцой… В этом мужчине ясно читалась решимость загнанного в угол зверя. Я видела это. Но никого об этом не предупредила…

«Я жду тебя, Леа, на выходные…»

Плотнее запахнула куртку озябшими пальцами и подняла глаза на захватывающую дух картину.

Две планеты пылали отраженными лучами над горизонтом в темно-фиолетовом небе. Бирюзовый шар Ирзиада был словно подернут дымкой, а за ним огненной сферой горел Арциус. Луна Маури сейчас была за моей спиной, создавая неповторимые цветовые переливы небесных тел – редкое явление.

Я снова выдавила краску из двух тюбиков на пластиковую палитру, отмечая, что пальцы совсем уже ничего не чувствуют, и тут же закашлялась.

«Крист, опасно, – набрала текст в ответ. – И я, кажется, заболела. А вечером седьмого у меня выступления в клубе, как обычно».

Картину нужно закончить к выходным, иначе я потеряю заказчика. Слишком долго ждала зенита Маури, чтобы получить возможность передать все оттенки этого явления.

Уже третью ночь мой пленэр проходил в заброшенном парке на промозглом ветру. Парк раскинулся вокруг одного из холмов, окружавших город, и теперь служил свалкой промышленных отходов. И добираться сюда было чертовски неудобно…

«Леа, четыре года прошло. Нас вряд ли все еще ищут… Приезжай, пожалуйста. Я волнуюсь. Мы не виделись уже десять дней, даже для твоей паранойи достаточно. Не приедешь – приеду сам».

Усмехнулась. Тоже мне! Шантажист – самоучка…

Мы с Кристом стоим друг друга. Крутимся оба, лишь бы как-то выжить в той жизни, в которую я втащила нас обоих. Только для меня эта жизнь была дном. А для него – лучшей действительностью, о которой он едва ли мог мечтать.

Кинула взгляд из-под бровей на Арциус. Блистающий даже из космоса, он являлся средоточием власти и благополучия нашего мира. На Арциусе всегда было тепло, а светодни – самыми длинными. Еще четыре года назад он был моим домом. Но теперь я смотрела на него с неприязнью и опаской.