Кейт Донован - Затерянные во времени

– Я сплю… Мне все это снится… Пожалуйста, не делайте мне ничего плохого, я ведь скоро проснусь, – пробормотала она.

Высокий индеец слегка прищурился и протянул руку, будто хотел прикоснуться к ее лицу. Не желая обидеть его, Шеннон сдержалась, не вздрогнула, не шелохнулась. Его пальцы легко коснулись серьги.

– О! – Шеннон облегченно улыбнулась. – Сережка? Она тебе нравится? Хочешь ее? – быстро сняв серьгу, она смущенно протянула ему ладонь с крохотным золотым дельфинчиком. – Вот, возьми. – Он недовольно заворчал, а его соплеменники громко и весело захохотали.

Глаза индейца грозно засверкали, но юноши продолжали посмеиваться над ним, и Шеннон поняла, что ненароком привела его в смятение. Надевая серьгу, растерянно посмотрела на него и сказала извиняющимся тоном:

– Попробуем по-другому… Скоро я должна проснуться… К тому же, очень хочется есть.

Шоколадный торт! Шеннон была уверена, что пища – универсальный язык общения даже при галлюцинациях. Она опустилась на колени и стала рыться в сумке, единственном напоминании, что она из XX века. Пальцы нащупали и осторожно сжали газовый баллончик. Обучение применению газового оружия было неизбежной уступкой мрачным сторонам жизни, зато психологическая подготовка, которую она проходила в кардиологическом центре, доставляла ей огромное удовольствие. Ей хорошо известно, как нужно поступать в случае опасности, и сон это или не сон, но ей угрожают, и она воспользуется баллончиком, когда потребуется защититься.

Смех прекратился. Индейцы с бесстрастными лицами наблюдали за ней. Уверенно глядя в глаза высокого индейца, Шеннон достала газовый баллончик твердо стала на ноги. – Я не хочу причинять вам боль, – заявила она. – Но и вам не позволю обидеть себя. Отойдите! Немедленно! – Они не сдвинулись с места. Тщательно подбирая слова, Шеннон объяснила: – Это – оружие… как ружье или нож. Бах-бах… Понятно? Не вынуждайте меня применить его.

Индейцы, энергично жестикулируя, заговорили между собой. Шеннон вздохнула с облегчением. Так или иначе, она справилась с ними. Так или иначе, эта психодрама [8]символична в ее жизни: она повзрослела, отказалась играть роль жертвы, готова отвечать за себя…

Высокий индеец (Шеннон уже поняла, что он – вождь племени) снова обратился к ней. Тон его голоса изменился: он уже не рычал. Казалось, он перенял ее манеру общения и защиты. Его глубокий, мелодичный голос пленил и очаровал Шеннон. В нем звучали и доброта, и мягкость, и спокойствие, и беспристрастность.

На его тираду Шеннон ответила самым сердечным и искренним тоном:

– Меня зовут Шеннон. – Сунув в сумку ненавистный баллончик, она облегченно вздохнула. – Нет необходимости в насилии. Мир, окей? – И довольная собой, подняла руку в приветствии, которое считала всеобщим символом мира.

Усмехнувшись, вождь саскуэханноков подошел к Шеннон и погладил ее лицо, волосы… И ей вдруг стало ясно, что он неправильно истолковал ее жест. А, может быть, этот человек прочел ее мысли и понял, что ее потянуло к нему? Он околдовал ее чарующим голосом, бездонными очами, красиво очерченными высокими скулами…

«Ты сошла с ума?» – спросила себя Шеннон и отпрянула от него, гневно сверкнув глазами.

– Не трогай меня! – Снова раздался взрыв смеха. На лице вождя отразились досада и негодование. Шеннон поняла, что он теряет терпение. – Извини. Это моя вина, – тихо промолвила она.

Прозвучал резкий, отрывистый приказ, на этот раз соплеменникам. Вождь решил игнорировать Шеннон. Стройный улыбающийся индеец схватил ее за руку, показывая, что она должна следовать за ними. Тем временем вождь саскуэханноков скрылся в зарослях. И вдруг, испугавшись невесть чего, Шеннон схватила сумку и бросилась за ним, сопровождаемая фыркающими от смеха молодыми индейцами.

Быстрым ровным шагом они шли сквозь чащу. Красота окружающей природы поразила Шеннон, заставив забыть, в какой переплет она попала. Это был знакомый ей с детства Олтонский лес. Но деревья и кустарники были зеленее, пышнее, выше. В кронах деревьев звонкоголосые птицы распевали свои весенние песни. И воздух в этом лесу был, казалось, чище, более пьянящим, и тропинки гораздо шире и идти по ним было легче.

Вокруг стояли могучие деревья с такими густыми кронами, что местами их ветви переплетались, не пропуская солнечного света, и передвигаться приходилось почти в полной темноте. Тропинка, петлявшая по лесу, часто выходила на освещенный солнцем берег реки, где было легче идти. Шли молча. Молодые индейцы – рядом с Шеннон, вождь – на несколько шагов впереди. Шеннон хотелось быть рядом с ним, но она опасалась, что опять ненароком приведет его в замешательство. К тому же, ей было необходимо обдумать свое положение и прийти к какому-то решению.