Мэри Дэвидсон - Проклятие Дерика

– Угу. Это круто, золотце. Мне нравится, но что из этого…

– Я получила о ней сведения.

– Сведения о ней? – переспросила Мойра. – Тони, о чем ты говоришь, бога ради?

– Ан-ТОН-ия – ух. А фея Моргана проживает в Монтрей-бей.

– Ты поэт, и сама об этом не знаешь, – пошутил Дерик и не удивился, что ни одна из собеседниц на шутку не отреагировала.

– Она перевоплотилась и живет под именем доктора Сары Ганн. Тебе нужно поехать туда и присмотреть за ней. В противном случае через неделю, начиная с этого дня, никого из нас здесь не останется.

Мертвое молчание нарушил слабый голос Мойры:

– Ой, Антония… это правда?

– Нет, я все это выдумала, потому что хотела привлечь к себе внимание, – бросила она. – Да! Конец мира близок, и все мы пропали, если Стая не поторопится ответить на эту угрозу.

Вновь повисло молчание, а потом Мойра сказала:

– Наверное… наверное, я схожу за Майклом и Дженни.

На сей раз Дерик не возражал.

В дверях Майкл откашлялся.

– Значит, уезжаешь?

Дерик выпрямился, перестав укладывать вещи. Он уже побросал все необходимое в сумку и был готов к отъезду. Более чем готов. Он полетит рейсом Уиндем – Сан-Хосе, Калифорния, а там возьмет напрокат машину и доберется до полуострова Монтерей. С Мойрой и Дженни он попрощается чуть раньше.

– Ага, прямо сейчас. Мне пора.

– Ладно. Будь осторожен. Не позволяй ей одолеть тебя.

– Воплощение самой могущественной волшебницы в истории литературы, которая должна погубить мир в ближайшие дни? Никаких шансов, – хмыкнул он и обрадовался, увидев бледную усмешку на лице Майкла. – Предоставь это мне. Все будет как тогда, когда я согласился готовить угощение для твоей свадьбы. Разве что муки уйдет меньше.

– Полагаюсь на тебя, – серьезно сказал Майкл. – Ты знаешь, что Дженни опять беременна?

Дерик кивнул. Они все это знали.

– Ради бога, не говори ей, что ты знал об этом до того, как я тебе сказал, – поспешно проговорил Майкл. – Мне было нелегко притвориться удивленным, когда она наконец-то собралась сообщить мне эту новость. И конечно, она поняла, что я на самом деле не удивился, ну, я и получил по полной.

– Не твоя вина, что ты это учуял, – пожал плечами Дерик.

– Это ты так думаешь. Как бы то ни было… дело в том… все, что у меня есть и что я есть, все в твоих руках. Очень плохо, что… – «Что мы не ладили», – хотел скачать Майкл, но не сказал.

– Ага. Не волнуйся, шеф.

Майкл опять улыбнулся.

– Я не волнуюсь. Ну, разве самую малость – уж такой я. Но если кто-то и может спасти мир, так это ты. Я готов поставить на кон свою жизнь, что это так. – Он помолчал. – Я ставлю на кон свою жизнь.

От удовольствия Дерик на некоторое время утратил дар речи. Он вспомнил свои недавние слова – и свои недавние поступки – и покраснел от стыда. Он хотел обзавестись собственной Стаей – или хотя бы быть самому себе хозяином. Значило ли это, что он должен обращаться со своим лучшим другом как с тем, кого нужно ободрать до нитки?

– Э-э-э… спасибо… но прежде чем я уеду… – Он перекинул дорожную сумку через плечо, пересек комнату и начал выгибаться, собираясь показать горло.

Майкл схватил его за плечо и рывком заставил выпрямиться.

– Не нужно, – спокойно проговорил он. – Во-первых, ты едешь спасать мир, так что, насколько это касается меня, между нами счеты кончены. Во-вторых, Мойра говорит, что ты можешь стать альфой. Поскольку я полностью уверен, что она никогда ни в чем не ошибается…

– Это раздражает, – согласился Дерик.

– …для тебя будет лучше как можно быстрее избавиться от привычки показывать горло.

Дерик ответил не сразу:

– Нам… нам почти что пришлось станцевать сегодня ча-ча-ча, но ты все это так и оставишь, раз я еду спасать мир?

– Уж такой я славный парень, – торжественно сказал Майкл, и оба они расхохотались, только вот смех больше походил на вой.

Он понимал, что это говорит о мелкости его натуры. Он понимал, что, наверное, слишком стар для такой чепухи. Понимал, что следует сосредоточиться на спасении мира. Но ничего не мог с собой поделать.

Дерик любил кабриолеты, машины с открывающимся верхом. А эта была просто грандиозна – цвета электрик, от которого начинали слезиться глаза, с кожаными сиденьями и великолепной стереосистемой. Он тащился от «Предайся любви» Роберта Палмера, потому что – вот уж радость так радость – нашел местную станцию, передающую весь рок восьмидесятых. Погода стояла хорошая – градусов двадцать в тени и солнечно, – а от близости океана тысячи и тысячи соблазнительных ароматов витали в воздухе.