Руби Диксон - Осенняя красавица

Я задаюсь вопросом, будет ли что-либо из всего этого происходить, как в моем сне.

Однако вокруг по-прежнему дьявольски тихо. В моем сне птицы пели, и листья шелестели, а вот это ощущается лишь… нервирующей тишиной. Нисколько не похоже на мой сон.

— Здесь есть кто-нибудь?

— Это я, — говорит Лета, стоя сбоку.

Я поворачиваюсь, не ожидая услышать голос знахарки.

— Лета? Что вы здесь делаете?

— Я пришла дать тебе самую последнюю часть наставлений, Уиллоу, — она прикасается к моей руке. — Ты очень смелая. Я знаю, ты справишься. Просто доверься себе и тому, что я тебе сказала.

— Я запомню, — говорю я ей. — И я не стану ни на что смотреть, клянусь.

— У меня еще только один совет, о чем тебя предупредить, — говорит она, хватая меня за руку и крепко ее сжимая. — Как я уже сказала, если ты ему понравишься, чудовище будет пытаться убедить тебя снять твою повязку. Ты не должна этого делать, но есть и еще кое-что, — она прерывается. — Ты не должна позволять ему пролить семя внутри себя.

— Ч-что? — я чувствую, что краснею. — Я же девственница, Лета!

— Это уже ненадолго, моя дорогая, — говорит она грубоватым голосом. — Я много чего видела в своих видениях и разведывала множество возможных исходов. Я видела несколько разных вариантов будущего и что может произойти. И именно поэтому я должна тебя об этом предупредить — если займешься сексом с чудовищем, не позволяй ему кончать внутри себя. Не раньше, чем будет снято проклятие.

— Это может продлить проклятие? — спрашиваю я шепотом.

— Эээ… нет. Ничего столь ужасного. Просто поверь мне, — она похлопывает меня по руке. — Я не пытаюсь напугать тебя, Уиллоу. Просто даю тебе совет.

Я хочу спросить ее, откуда она знает, что я буду спать с чудовищем. В конце концов, он же монстр. Но тогда я вспоминаю свои сны и их эротический подтекст. Я слегка вздрагиваю, потому что в своих снах я отчаянно желаю заняться любовью с чудовищем. Но еще я хочу увидеть его лицо. Не знаю, что и думать. Не в моем характере бросаться на мужчину, тем более — на проклятого. Может быть, это предупреждение напрасно.

— Благодарю вас, Лета.

— Не стоит меня благодарить, — она советует. — Просто сними это проклятие.

— Буду стараться, — я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ее руке, но ее уже нет. Я поворачиваю голову, но нигде ее не слышу. — Лета?

Тишина. На ветру шелестят листья, и я слышу, что вдалеке начинают чирикать птицы.

Точно так же, как в моем сне. Это… кажется таким правильным. Вот так он и начинался. Я приободряюсь, ощущая под ногами тропинку. Из-за повязки на глазах я не представляю, в какую сторону двигаться, но я не хочу идти в неправильном направлении. Я протягиваю руку перед собой и делаю шаг вперед. Листья начинают шелестеть, поразительно точно напоминая мне мой сон. Я почти надеюсь ощутить чудовище, стоящего позади меня. От осознания этой мысли у меня мурашки бегут по телу, и я протягиваю руку себе за спину.

Ничего. Никого нет.

— Эй? — я кричу. Никто не отвечает, вокруг лишь тишина. Я поднимаю свою сумку и делаю шаг вперед, а птицы продолжают чирикать и петь, листья кружат вокруг моих юбок. Не будучи уверенной, я останавливаюсь. Мне все еще кажется, что я нахожусь на тропинке, но как мне в этом убедиться? У меня всего три дня на то, чтобы снять проклятие, и я не хочу провести их, бесконечно блуждая по лесу. В порядке эксперимента я делаю пару шагов в сторону. Мощеная камнями тропинка заканчивается, и я ступаю на траву.

Птицы замолкают. Ветер утихает.

Ну, это жутко. Я возвращаюсь на тропинку. Птицы тут же возобновляют пение. Отлично. Если по-другому не получается, тогда они будут направлять меня. Я протягиваю руку вперед, чувствуя себя уязвимой и немножко глупой из-за того, что блуждаю по лесу с завязанными глазами. Все же, если это именно то, что необходимо, тогда я буду это делать.

Я продолжаю двигаться вперед, делая шаркающие шаги. Я иду медленно, но, по крайней мере, я иду. Тропинка на удивление чистая, учитывая, что люди в проклятый лес никогда не заходят. Никто не осмеливается в него входить из страха, что живыми они уже не выйдут. Но у меня нет иного выбора, так что я иду вперед. Иногда камни неровные, и я спотыкаюсь, но повязка на глазах остается на месте. Иногда тропинка изгибается дугой, но я об этом не знаю, пока все не замолкает, а ветер стихает. Тогда мне приходиться отступить на несколько шагов, найти правильный путь и, прислушиваясь, продолжать двигаться дальше.

Это странно томительный процесс.