Вирджиния Кантра - Морская ведьма

— Твоя мать никогда не жалела о том, что оставила твоего отца? — спросила вдруг Маргред. — А ты сам никогда не скучал по дому и своей семье?

— Мы селки! — провозгласил Дилан. — Мы никогда и ни о чем не жалеем.

Мы живем в море, свободные и беззаботные…

Именно так все и было на протяжении семисот лет ее существования. Но почему же сейчас она чувствует себя так, словно опасное течение подхватило ее и несет в совершенно другом направлении?

Мысленно она вернулась к Калебу на причале, с руками, сжатыми в кулаки, и потухшими глазами. Она чувствовала его, как боль в сердце, как притяжение луны, вызывающее чередование приливов и отливов, и острое сожаление бурлило и пенилось в ее крови.

— Похоже, я перестала быть селки, — негромко произнесла она.

Дилан нахмурился.

— Если это действительно так, то мой брат преуспел там, где потерпел неудачу демон. Он уничтожил тебя.

Маргред удивленно взглянула на него. В то же время она вполне понимала Дилана. Раньше, весьма возможно, она даже согласилась бы с ним. Селки принадлежали к числу Перворожденных, Бог не зря создал их первыми. Они по всем статьям превосходят людей, которые борются, молятся и умирают.

Тем не менее…

Вот именно, тем не менее.

Ее система верований и ценностей претерпела радикальные изменения. Да и сама она стала другой, как стали другими сухожилия и ткани ее тела, мыслительные процессы мозга, душевные и сердечные порывы. Калеб с помощью некоей странной душевной алхимии изменил ее. Он вдохнул в нее мужество и научил любви.

Потому что она и вправду полюбила его, полюбила отчаянно, всем сердцем. Но она по-прежнему не доверяла ему. Она не верила в него столь безоглядно, как он верил в нее, как принимал и любил ее. Он пытался сказать ей об этом.

Если ты меня любишь, то должна верить мне. Верить нам обоим. Не делай этого в одиночку.

Но она не стала его слушать.

— Калеб не уничтожил меня, — заявила Маргред. — Наоборот, он создал меня заново.

— Он сделал из тебя хуманса, — сплюнул Дилан.

Маргред улыбнулась, и на сердце у нее вдруг стало легко и спокойно.

— Да. Поворачивай лодку. Мы плывем обратно.

Тварь, нацепившая лицо Брюса Уиттэкера, улыбнулась Калебу. Взгляд ее быстро обежал неисправную лодку, причал, пляж. «Ищет кого-то», — подумал Калеб. Ищет Мэгги. Рука инстинктивно поползла к пистолету.

— Шеф, — произнесла тварь голосом Уиттэкера.

— Ты кто? — спросил Калеб.

Глаза удивленно расширились. Светло-серые глаза Уиттэкера, в которых плясали огоньки неимоверной радости и отвратительного удовольствия.

— Разве вы не знаете?

— Я узнаю лицо, — ответил Калеб, наклоняясь, чтобы достать пистолет из кобуры. — А вот имя что-то не расслышал.

— А, очень хорошо, — поддакнула тварь. — Можешь называть меня Таном.

— Тан, значит. Отлично, — сказал Калеб и выстрелил в него.

Точнее, попытался.

Курок безобидно щелкнул у него в руке.

— Ничего не выйдет, — сообщил Тан.

Он поднял с консоли катера револьвер — «магнум» 357 калибра, мощную убойную штуку, оборонительное оружие, которое обычно предпочитают состоятельные домовладельцы, — и прицелился Калебу в грудь.

— А вот эта игрушка выстрелит. Брось свой пистолет в воду.

Калеб лишь крепче стиснул рукоятку. «Никогда не расставайся со своим оружием. Продолжай говорить. Поддерживай разговор…»

— Ловкий фокус.

— Спасибо. Я подавил способность капсюля к воспламенению в патронах. Я мог бы легко сделать так, чтобы пистолет взорвался у тебя в руках. Но они еще могут пригодиться мне. Позже.

Они… Его руки? Калеб постарался прогнать холодок, пробежавший по спине при мысли о том, что демон может использовать его. Использовать его руки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— У тебя есть то, что нужно мне, — ответил Тан с палубы катера.

Он не мог дотронуться до него. Дотянуться до него. Пока еще не мог. Но подобно преступнику, восторгающемуся собственным умом и ловкостью, твари нравилось слушать свой голос. Калеб попытался воспользоваться этим.

— Мы могли бы попробовать договориться.

Тан улыбнулся резиновой улыбкой. Лицевые мышцы сократились, обнажая зубы Уиттэкера.

— Я бы предпочел, чтобы ты умолял меня.

Рука Калеба, сжимавшая рукоятку пистолета, стала влажной и скользкой от пота. На ободранных костяшках пальцев выступила кровь.

— С последней жертвой у тебя вышла явная промашка. Иначе бы ты не гонялся за мной.

Демон яростно зашипел.