Вирджиния Кантра - Морская ведьма

Он медленно выпрямился, внутренне уже готовый к тому, что моторка пройдет мимо.

Но, когда катер не изменил курс, двигаясь прямо на него, надежда у него в груди ожила и окрепла. Может быть, он все-таки вытянет счастливый билет, который позволит ему убраться с острова.

Калеб поднял руку, чтобы помахать судну, привлекая внимание, но рулевой, неподвижно сидящий в кокпите, не ответил на его приветствие.

Конечно. А чего еще он мог ожидать?

Магический полог укроет тебя до тех пор, пока я не вернусь.

Калеб потянулся к раскрытому аварийному комплекту, лежавшему сзади на палубе. Шприц для заделки швов, отвертка, фонарик, спички…

Сигнальные ракеты.

Пальцы его сомкнулись вокруг длинного золотистого цилиндра.

«Сейчас я покажу вам магический полог!» — с мрачным удовлетворением подумал он.

Красная ракета, оставляя за собой дымный хвост, по крутой дуге взмыла в синее небо.

Калеб смотрел на приближающуюся лодку, и сердце его готово было выскочить из груди от волнения. Солнце слепило ему глаза, и он мысленно как заведенный твердил одно и то же слово «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», вознося молитву Господу, для которого у него в жизни не было времени с тех самых пор, как он посещал воскресный класс миссис Прюитт.

Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы он увидел меня…

Пожалуйста, сделай так, чтобы я успел вернуться вовремя и спасти ее…

Катер замедлил ход, сделал разворот и устремился к причалу.

Калеб шумно выдохнул, испытывая одновременно облегчение и благодарность.

«Спасибо тебе, Господи, спасибо тебе, спасибо…»

Он замер, оборвав себя на полуслове.

Все-таки Господь не ответил на его молитвы.

Потому что за штурвалом катера с застывшей радостной улыбкой на лице и резкими, дергаными движениями робота сидел Брюс Уиттэкер.

Маргред бездумно смотрела на воду, с журчанием бежавшую вдоль борта, которую резала острым носом лодка. В груди у нее была щемящая пустота, а душу захлестывали эмоции.

Рука Дилана покоилась у нее на плече. Резким движением она стряхнула ее.

— Прошу прощения, — извинился он, и в голосе его прозвучала неловкость. — Я просто хотел утешить тебя.

Она не простила его за то, что он посмел издеваться над своим братом. Или, скорее всего, она так и не простила себя.

— Я не нуждаюсь в твоем утешении, — холодно ответила она. — Все, что мне нужно, это чтобы ты довез меня до берега.

— Пожалуй, мне следовало бы отвезти тебя на Кэйр Субай, — пробормотал Дилан.

— Только попробуй, и я прыгну за борт раньше, чем ты успеешь обрасопить свои паруса, — заявила она.

Он сердито поджал губы.

— Там ты будешь в безопасности.

— Там я очутилась бы в ловушке. Шкуры у меня нет. Я никогда не смогу вернуться в море.

— Тем больше у тебя причин вернуться в Святилище. Без шкуры ты состаришься и умрешь. А при дворе принца тебе, по крайней мере, не грозит старость.

Маргред взглянула на горизонт. День за днем, день за днем, день за днем… С утра до вечера одно и то же, сплошная череда тоскливого времяпрепровождения, сливающаяся в безликую скуку. Зато она никогда не состарится и никогда не умрет.

И больше никогда не увидит Калеба…

Перспектива безрадостной вечности без него простиралась перед нею, как темные, холодные, сырые туннели и коридоры Кэйр Субая. Отдающие гулким эхом. Пустые.

Как и ее жизнь до того, как она встретила его.

Маргред содрогнулась.

— Я предпочту умереть, чем жить без цели или удовольствия. И любви…

— У тебя могут быть дети, — заметил Дилан.

Ох! Маргред даже зажмурилась, настолько ярко ей вдруг представилось, как она держит на руках сына с зелеными глазами Калеба или дочку с его солнечной улыбкой.

Она отрицательно покачала головой.

— Однажды я уже говорила тебе, что у меня нет желания становиться частью программы воспроизводства, за которую ратует принц.

Дилан пристально смотрел на нее, и по выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает.

— Есть и другие кандидаты на роль племенного жеребца.

— Ни один из них меня не вдохновляет. — Она не отрываясь смотрела на пенный след за кормой, который исчезал вдали и вел к острову, где остался Калеб. Его образ притягивал ее с той же неотвратимостью, с какой луна притягивает приливы и отливы. — За исключением твоего брата.

— Он не мой брат. И для тебя он никто. Ты не можешь и дальше постоянно оглядываться назад.

Далеко по правому борту встречным курсом прошла ярко-красная моторная лодка, и сердитое гудение двигателя достигло ушей Маргред.