Вирджиния Кантра: Морской демон

Он наклонил голову.

— Не стоит благодарности.

Если бы он ухмыльнулся, она бы его убила.

Он смотрел с раздражающим и лишающим ее мужества равнодушием, как будто никогда не был внутри нее, как будто они никогда…

О господи… Внутри у нее все сжалось, колени задрожали. Ни за что на свете она не станет одеваться под отсутствующим взглядом этих черных глаз!

Реджина скомкала чертовы трусики и зажала их в кулаке. И что теперь?

— Ты собираешься вернуться к столу? — спросила она.

— Мне нечего там делать.

Это правда.

Реджина закусила губу, испытывая облегчение и разочарование одновременно.

— Ты мог бы попрощаться.

Не с ней, разумеется. Ей совершенно безразлично, что она больше никогда его не увидит. Он пожал плечами.

— Маргред даже не заметит, что я ушел.

— Зато твой брат заметит.

Черные глаза Дилана блеснули.

— Я приехал сюда не ради брата.

Наступило неловкое молчание, нарушаемое только шепотом волн и шелестом гальки, напоминавшим бряцанье китайских колокольчиков «музыка ветра». Со стороны палатки к ним долетали обрывки песен, слишком слабые, чтобы Реджина могла разобрать мелодию или слова. Она открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, хотя бы что-нибудь.

Это было забавно. Давай больше никогда так не делать…

— Ты знаком с Мэгги? — спросила она. — Ты знал ее еще до того, как она вышла замуж?

— Да.

Реджина растерялась. Это не твоя проблема, напомнила она себе. Просто не твое дело.

Но Маргред работала у нее. Реджина взяла ее помощницей в ресторан, после того как Калеб нашел ее на берегу, голую и истекающую кровью после удара по голове. Маргред утверждала, что не помнит ничего до того, как попала на остров. Реджина всегда подозревала, что эта женщина скрывается от темного прошлого.

Но если Дилан знал ее…

Реджина нахмурилась.

— Откуда?

Он удивленно приподнял брови.

— Думаю, тебе нужно спросить об этом у нее.

— Обязательно спрошу.

Сразу же, как только она вернется после медового месяца с твоим братом… А может быть, и нет.

— Или ты сам можешь рассказать мне об этом прямо сейчас, — сказала Реджина.

— Нет.

Реджина, по-прежнему сжимая в кулаке трусики, скрестила руки на груди.

— Ты всегда такой разговорчивый после секса? Или все дело во мне?

— Вероятно, я просто не люблю сплетен.

— А может, ты кого-то покрываешь.

Он не ответил.

— Ее? — попыталась угадать Реджина. — Или себя?

Все женщины у людей одинаковы. Вечно чего-то хотят.

Дилан рассматривал эту с чувством смиренной неудовлетворенности. Ему нравилось, как она выглядит: прямые стриженные волосы, немного угловатое тело, так контрастировавшее с мягкими чувственными губами и четкими чертами лица. Его притягивала ее непохожесть на других, ее энергия и напряжение, заключенные в маленьком женском теле. Ему доставило удовольствие раздеть ее и наблюдать за тем, как она теряет голову.

Сейчас ее большие темные глаза превратились в точки, а подбородок воинственно задрался. Теперь, когда он овладел ею, она считала, что он ей что-то должен: уделять внимание, отвечать на вопросы… Или еще какие-то глупости.

В общем, не так уж она и отличается от других. Он решил, что она ведет себя как и подобает человеку.

К несчастью для нее, он был совсем не таким.

— Давай я провожу тебя назад, — предложил он. — У тебя, должно быть, найдется еще работа.

Ее подбородок задрался еще выше.

— Не нужно меня никуда провожать! Я сама могу дойти, куда захочу.

Он был почти изумлен и отступил в сторону. Она дошла до края воды и остановилась.

Конечно, она же не могла видеть в темноте. Дилан вспомнил, каково это было до его первого Обращения. Острые осколки скал изрежут ее узкие человеческие ноги.

Она двинулась вперед.

Он нахмурился. Он не собирался тратить понапрасну дыхание или силы на то, чтобы пререкаться. Но и не мог стоять в стороне, пока она будет увечить ноги, пробираясь по прибрежным камням. Мысленно смеясь над собственной слабостью, он поднял ее на руки.

Реджина вскрикнула и рванулась, головой ударив его снизу в подбородок. Челюсть пронзила острая боль.

Он рявкнул:

— Сиди спокойно!

Она повернулась, и ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его. Ее волосы мягко касались его щеки и пахли фруктами, земляникой или…

— Ты меня удивляешь, — заявила она.

— Я и сам себе удивляюсь, — пробормотал он в ответ.

— А в чем дело? Никогда раньше не брал девушек на руки?