Марина Багирова - Мятежница

- Тебе смешно? – почему-то решил мужчина, хотя во мне не было даже намека на подобное чувство.

- Нет.

К нам подбежал невысокий мужчина и взял из рук Кристофа коробку с моими вещами. Не надо было быть психологом, чтобы понять, что этот человек боится моего… водителя. Это было видно по его реакции на каждое движение Кристофа – тот поднял руку, а другой будто уклонился; первый еще не успел сделать жест рукой, а другой уже берет в руки сумку. Мелочи, но заметно даже невооруженным глазом.

- Дженоб дома? – спросил тем временем Кристоф.

- Да, господин, ждет вас в библиотеке.

- Хорошо. – Он обернулся ко мне. – Иди за мной.

И я пошла, уже ненавидя и дворецкого, который так боялся «господина», и себя, что боюсь будущей встречи.

Ступая по белых плитах, внутри которых виднелось смутное изображение испуганной девчонки, мы приблизились к темных дверях, лишенных любых украшений, кроме золотой – и вправду золотой – ручки.

Постучав для приличия, Кристоф вошел в комнату. Наверное, он думал, что я сделаю то же самое, но мне было удобнее оставаться на месте. Тогда он взял меня за руку, и в этот момент по моему телу будто проползли сотни насекомых. Рассказывать об этом просто, но в тот момент я очень испугалась.

- Я не кусаюсь, - оправдался Кристоф, видя мою реакцию. – По крайней мере, сейчас.

- Я тоже так думаю, - донеслось из глубин комнаты, на пороге которой мы и находились. – Проводи же ее ко мне, мы так долго ждали.

- В гробу мне это надо, - едва слышно прошептала я, привыкшая хамить и сделавшая это по инерции. А потом испугано застыла, поскольку кожей почувствовала – меня услышали.

Теперь уж меня удостоили чести войти в комнату первой, а позади находился Кристоф, который негромко захлопнул дверь.

Библиотека оказалась довольно маленькой и очень удобной; оно состояла из большого количества книжный полок, которыми облеплены стены, одного окна, рабочего стола и двух мягких кресел, располагавшихся почти друг напротив друга.

За столом сидел человек. Он поднялся и уж очень мягко улыбнулся, а я, испугавшая этой улыбки, попятилась назад и натолкнулась на Кристофа.

- Похоже, она тебе доверяет, сын, - отозвался незнакомец.

- Не больше, чем гремучей змее, отец, - ответил Кристоф, но не спешил от меня отстраняться.

- Садись же, девочка. – Сильные руки впихнули меня в кресло. – Как тебя зовут?

Я молчала, делая незаметные движения рукой или шеей, и со стороны могло показаться, что я не знаю ответа.

- Диана, - ответил за меня молодой вампир. – Ее зовут Диана.

Мне казалось, что я впервые слышу это имя. Неужели оно все это время принадлежало мне? Так почему я поняла свое имя только сейчас, когда его произнес именно мой мучитель?

- Что ж, Диана, меня зовут Дженоб…

Состояние шока проходило, и я уже могла вернутся к своей обычной манере разговаривать, разве что темы моих разговоров теперь другие, а неправильно поставленные вопросы могут искалечить жизнь.

- У меня только три вопроса, - прошептала я, наклоняя голову. Со стороны это, наверное, напоминало обреченность. – Первый: как долго я еще проживу? Второй: что меня ждет до момента смерти? Третий: есть ли у меня какие-либо права?

- А ты уверена, что это все, что тебя интересует? Как насчет пропитания, встреч с родителями, возможных прогулок?

- Я ожидала, что ответы на это получу в виде ответа на второй вопрос.

- А ты умнее, чем я думал, - почти восхищенно улыбнулся старик (я мысленно окрестила его этой кличкой, хотя на старого он совсем не походил, разве только волосы седые). – Из рассказов Кристофа мне пришлось сделать вывод, что ты глупа как пробка, ветрена и не очень разборчива, хм, хотя в этом он тебя немного тормозил.

Я поглядела на невозмутимого молодого человека, который находился в соседнем кресле, а когда наши взгляды встретились, даже попыталась улыбнуться, хотя получилась какая-то непонятная гримаса боли.

- Да, я глупая, - отвечает голос, которого я не узнаю. – Очень глупая, ведь даже дурак бы понял, что нельзя жить в доме, куда два раза в год наведывается псих.

Мы молчим. Молчание никого не смущает, скорее наоборот, подогревает интерес к моей скромной персоне.

- Хорошо, - отвечает старик, делаясь серозным. – Перейдем к ответам. Проживешь ты в зависимости от того, насколько полезна окажется твоя кровь, но точно ничего сказать не могу. В нашем доме ты будешь работать так же, как и другие люди, отданные в уплату долга… да-да, именно в уплату долга… у нас, как ты понимаешь, есть свои причуды, и нанять прислугу в агентстве мы бы не смогли, много шума, да еще и при моей политической известности… нет-нет, это исключено… а так мы уверены, что наш секрет умрет, как бы это сказать, вместе с нами. А вот насчет твоих прав, то их у тебя немного, а если точнее, их нету вообще. Понимаю, тебе будет сложнее, чем другим, ведь в прошлой жизни ты не жила в трущобах, как вся наша прислуга, но работать придется, а параллельно будешь приходить в лабораторию, где мы работаем.