Сьюзен Кэррол - Охотница

— Меня? — фыркнула Кэт. — И от кого или от чего меня понадобилось спасать?

— От вашей неподатливой ирландской гордости. Боюсь, она вполне может погубить нас обоих. — Мартин сделал шаг ближе и, уперев руки в бока, встал напротив нее, широко расставив ноги. — Я никуда не уйду, пока вы не скажете мне.

— Скажу вам? Что я скажу вам?

— Скажете, что любите меня.

Кэт даже задохнулась и изобразила негодование.

— И откуда, черт вас подери, вы взяли подобную чушь, позвольте спросить?

— От Мег. Она сказала, что она прочла это в ваших глазах.

— Дерзкая маленькая лисица. — К своему ужасу, Кэт почувствовала, как запылали ее щеки, да так сильно, что она засомневалась, достаточно ли будет ночной тьмы, чтобы скрыть это.

— Так говорите же! — упорствовал Мартин. — Это действительно правда? Вы любите меня?

Кэт расправила плечи, крепко уперлась в землю ногами и, подражая ему, приняла такую же воинственную позу, как у него.

— Может и так. И что из того?

— Вот что, — прорычал Мартин, схватив ее в объятия и набросившись на нее с поцелуями.

Кэт забарахталась, пытаясь вырваться на свободу, прежде чем он доведет ее до состояния тающей беспомощности жаром своих поцелуев.

— Нет, — выпалила она, задыхаясь. — Вы... Вы не должны испытывать жалость ко мне только потому, что я оказалась слишком глупа и неосторожна, чтобы влюбиться в вас. Я не стану объектом вашего рыцарства.

— К черту рыцарство. Да ты совсем вскружила мне голову. Разве ты не видишь этого? Какая же ты после этого мудрая женщина?

— Такая, что никогда не отличалась умением читать по глазам. — Кэт откинулась назад, пытаясь рассмотреть его лицо, смея и не смея верить. — Я ни капельки не похожа на Мири Шене или Джейн Дэнвер. Я совсем не нежная красавица, которую вы... вы бы...

— Боготворил и поклонялся издалека? — бровь Мартина поползла вверх. — Да ты же сама убеждала меня, что не этого мне нужно. А мне нужна, нет, я хочу! — Мартин улыбнулся ей и процитировал ее же собственные слова, сказанные когда-то ему: — Женщину, которая понимает меня именно здесь и сейчас, твердо стоящую на ногах и знающую всю грязь этой жизни, которая будет трудиться и сражаться подле меня, чтобы мы могли лелеять, любить и защищать друг друга до конца наших дней.

— Ого! — Кэт судорожно сглотнула. — Хорошо, предположим, этой женщиной могла бы быть и я.

— Более чем возможно, моя маленькая кошечка. Я знаю наверняка.

Мартин снова сгреб ее в охапку, и на сей раз Кэт погрузилась в его объятия без ропота. Они так и стояли, обнявшись, долго-долго под громадным куполом ночного неба.

Мартин первым прервал молчание внезапным восклицанием:

— Она пропала.

— Пропала?

— Комета.

Кэт задрала голову и увидела луну, и звезды, и небо, больше не нарушенные никаким призрачным явлением.

— Ты только сейчас это заметил? — Она снисходительно улыбнулась Мартину. — Комета исчезла несколько дней назад.

— Ты хочешь сказать, что, после того как она мучила нас в течение всех этих месяцев, она исчезла просто так? — недоверчиво уточнил Мартин. — Возможно, комета явилась каким-то предвестником.

— Предвестником чего?

— Я не знаю. Ну, рождения сынишки Арианн, например, или события даже более потрясающего, что ты согласилась стать моей женой.

— Что-то не припоминаю ничего подобного. — Кэт с вызовом вздернула подбородок.

— Ну, это еще впереди, — ответил Мартин, напомнив прежнего спесивого Ле Лупа. — Пускай так: комета объявила наш союз, любовь, рождающую легенды, которые переживут и луну, и звезды.

— Или это было просто небесное тело под названием комета. — Кэт рассмеялась и притянула его к себе для нового крепкого поцелуя.

Комета, которая сверкала на небосклоне на всем протяжении этого романа, появилась только из моего собственного воображения. Летом 1586 года, когда и происходит действие моей истории, не отмечалось никакого подобного астрономического явления. Эмоциональное воздействие, оказываемое кометой на моих героев, почерпнуто мной из записей о кометах, имевших место в истории.

Большая часть этого романа связана с одним из многих заговоров против Елизаветы I. Заговор Бабингтона не уступал по сложности и хитрости изощренному и коварному уму главы шпионского ведомства королевы, Фрэнсиса Уолсингема. Но для моего романа мне нужно было уплотнить и упростить детали заговора. Участие Мартина Ле Лупа в раскрытии заговора и кража портрета — полностью плод моей фантазии.