Карен Монинг: Эльфийская лихорадка

По крайней мере некоторое время, все было именно так.

Быстро проматываю некоторые моменты.

Вот я сжимаю голову и падаю с тротуара прямо в сточную канаву. Падаю на четвереньки. Я только что приблизилась к «Синсар Даб», ближе, чем когда-нибудь, и это ее обычное воздействие на меня. Боль. Истощение. Я больше не так мила. Вообще то, теперь я выгляжу жалко.

Мои руки и колени в луже, которая воняет пивом и мочой, я промерзла до самых костей. Волосы спутались, а аметистовая заколка для волос съехала и покачивается у моего носа. Я плачу. Грязной рукой смахиваю волосы с лица, и в полнейшем испуге наблюдаю за событиями, что разыгрались передо мной.

Я четко помню этот момент. Кем я была. Кем не была. Я останавливаю пленку, делаю стоп-кадр. Я бы столько всего могла рассказать.

Выше голову, Мак! Соберись! Приближается буря. Разве ты не слышишь громовые удары острых копыт на ветру? Разве ты не ощущаешь мороз, пробирающий душу? Разве ты не улавливаешь терпкий запах крови в легком ветерке?

Беги, сказала бы я сама себе. Прячься.

Но я не послушалась бы себя.

Я смотрела, стоя на коленях, как эта… штука… делает свое дело. Мертвой хваткой происходящее сжимало меня.

Нехотя, я переживаю заново те моменты, сливаюсь со своей памятью…

О, Господи, какая боль! Как будто сейчас расколется череп.

Я вцепилась в голову влажными, зловонными руками, словно пытаясь удержаться от неизбежного и не упасть в обморок.

Ничто не сравнится с той агонией, которую я испытываю при приближении «Синсар Даб». Каждый раз, когда я приближаюсь к ней, происходит одно и то же. Меня парализует постепенно нарастающая боль до тех пор, пока я не потеряю сознание.

По словам Берронса это происходит потому, что Темная Книга и я — полные противоположности. Она — само зло, а я — воплощение добра, поэтому книга яростно отталкивает меня. Его теория состоит в том, чтобы «разбавить» меня как-нибудь. Сделать меня чуть более злой. Тогда, по его мнению, я смогу подобраться к ней ближе. Не понимаю, чего хорошего может быть в том, чтобы сделать меня плохой, лишь бы я смогла подобрать злобную книгу. Я думаю, что вероятнее всего я начну творить зло, когда заполучу её.

— Нет, — хныкала я, плюхаясь коленями в лужу.

— Пожалуйста… нет!

Только не здесь, и не сейчас! Каждый раз, когда до этого я приближалась к этой книге, со мной рядом находился Берронс. Я была спокойна, так как он не позволит, чтобы с моим бесчувственным телом случилось что-то ужасное. Возможно, он и потаскает меня по окрестностям, как ищущий воду ивовый прутик, но это я переживу.

А сегодня я оказалась одна. Меня пугала даже мысль о том, что я окажусь беззащитная перед кем-то или чем-то на улицах Дублина, пусть даже на несколько мгновений. А если я буду без сознания целый час? Если упаду лицом в эту мерзкую лужу, в которой сейчас сижу, и утону в нескольких сантиметрах этой…. тьфу. Я должна выбраться из этой лужи. Я не умру такой жалкой смертью.

Зимний, ледяной ветер проносился по улице, заморозив меня до костей. Старые газеты пронеслись как грязные и мокрые перекати-поле, над разбитыми бутылками, выброшенными обертками и очками.

Пытаясь выбраться из этой сточной канавы, я, ломая ногти, цеплялась за край тротуара. Обломки ногтей оставались между булыжниками на мостовой.

Сантиметр за сантиметром я прокладывала себе путь к сухому тротуару.

Она была там, прямо передо мной: Темная Книга. Я чувствовала ее за полсотни метров от того места, где я выкарабкалась. Может быть ближе. И это была не просто Книга. О, нет. Все было совсем не так просто. Она пульсировала тьмой, обугливая края моего разума.

Почему я не упала в обморок? Почему не прекращается эта боль?

Мне казалось, что я умираю. Рот наполнился слюной, превращаясь в пену на губах. Меня все время тошнило, но вызвать рвоту я не могла. Боль парализовала даже желудок.

Стоная, я попыталась поднять голову. Я должна увидеть ее. Раньше я тоже находилась близко от неё, но я никогда её не видела. Я всегда теряла сознание. И если я сейчас не упаду в обморок, то попытаюсь получить ответы на свои вопросы. Я даже не знаю, как она выглядит, кто владеет этой книгой? Что они делают с ней? Почему я все время сталкиваюсь с ней?

Я вся дрожала, но мне удалось встать на колени. Я откинула с лица прядь волос, пропахших чем-то кислым, и посмотрела вперед.

Улицу, которая лишь мгновение назад была заполнена туристами, радостных, переходящих из одного паба в другой, теперь сдул темный, арктический ветер. Двери закрылись, музыка стихла.