Бекка Фицпатрик - Молчание

— Это неправда, — слова вырвались автоматически. Это и не было правдой, пока я не произнесла их, и не удивилась их точности. Я никогда не была серьёзно заинтересована кем-либо. Насколько странной я была? — Дело не в парнях, дело в… любви. Я пока не нашла её.

— Речь не о любви, — сказала Ви. — Речь о развлечении.

Я приподняла брови, сомневаясь: — Целоваться с парнем, которого я не знаю, и который мне безразличен, это развлечение?

— Ты что, была невнимательна на биологии? Речь идёт о намного большем, чем поцелуи.

— О, — мой голос звучал поучающе. — Генофонд достаточно искажён и без моего участия.

— Хочешь знать, кто, по-моему реально хорош в этом деле?

— Хорош?

— Хорош, — повторила она с непристойной улыбкой. — И не частично. Твой партнёр.

— Не называй его так, — сказала я. — Партнёр подразумевает позитив.

Ви втиснулась на парковочное место рядом с дверями библиотеки и заглушила двигатель. — Ты когда-нибудь фантазировала, как целуешься с ним? Когда-нибудь втайне бросала украдкой взгляд в его сторону и представляла, как бросаешься на Патча и со страстью впиваешься в его губы?

Я таращилась на неё с видом, который, надеюсь, говорил о том, что я повергнута в шок. — А ты?

Ви ухмыльнулась.

Я попыталась представить, что сделал бы Патч, если бы ему преподнесли эту информацию. Как бы мало я ни знала его, я ощущала его отвращение к Ви так, как если бы оно было достаточно реальным, чтобы его потрогать.

— Он недостаточно хорош для тебя, — сказала я.

Она застонала: — Осторожнее, ты только сильнее заставляешь меня желать его.

В библиотеке мы заняли стол на первом этаже рядом с отделом художественной литературы для взрослых. Я открыла свой ноутбук и набрала: Жертвоприношение, две с половиной звезды . Возможно, две с половиной было низковато. Но у меня так много было на уме, и я не чувствовала себя достаточно объективной.

Ви открыла упаковку сушёных яблочных чипсов. — Хочешь?

— Я не голодна, спасибо.

Она заглянула в упаковку: — Если ты не собираешься их есть, то мне придётся. А я совсем не хочу.

Ви сидела на круговой цветной фруктовой диете. Три красных фрукта в день, два синих, горсть зелёных….

Она вытащила кусочек сушёного яблока, изучая его со всех сторон.

— Какого цвета? — спросила я.

— Бабушкин рвотно-зелёный, я думаю.

Тут Марси Миллер, единственная второкурсница в истории средней школы Колдуотера, попавшая в университетскую команду поддержки, уселась на край нашего стола. Её блондинистые волосы были заплетены в мелкие косички, и, как всегда, на отштукатуривание её кожи ушла половина бутылька тональника. Я была почти уверена в том, что угадала с количеством, так как в поле зрения не было и следа её веснушек. Я не видела ни одной из веснушек Марси с седьмого класса, как раз в том году она открыла для себя Мэри Кэй. Только три четверти дюйма отделяло край её юбки от начала нижнего белья… если, конечно, она его носила.

— Привет, толстуха, — сказала Марси, обращаясь к Ви.

— Привет, цирковой уродец, — Ви отбила мяч.

— Моя мама подыскивает моделей на этот уикенд. Оплата девять долларов в час. Я подумала, тебя это заинтересует.

Мать Марси управляла местным отделением JCPenney, и по выходным в панорамных витринах магазина, выходивших на улицу, в качестве моделей в бикини у неё работала Марси и остальные чирлидерши.

— Она с ног сбилась в поисках моделей для белья супер-размеров, — говорила Марси.

— У тебя между зубами застрял кусок еды, — ответила Ви. — Как раз в трещине между двумя передними зубами. Похоже на шоколадку Ex-Lax.

Марси лизнула свои зубы и соскользнула со стола. Когда она удалилась плавной походкой, Ви сунула в рот палец и послала ей в след жест вызова рвоты.

— Повезло ей, что мы в библиотеке, — сказала мне Ви. — Ей очень повезло, что наши дорожки не пересеклись в тёмном переулке. Последний шанс — будешь чипсы?

— Я пас.

Ви побрела прочь, чтобы выкинуть чипсы. Несколько минут спустя она вернулась с любовным романом. Она уселась рядом со мной и, показывая на обложку романа, сказала: — Однажды это будем мы. Изнасилованные полуодетыми ковбоями. Интересно, каково это — поцеловать опалённые солнцем и покрытые корочкой грязи губы?

— Грязно, — пробормотала я, заканчивая набирать текст.

— К слову, о грязи, — в её голосе послышалось неожиданное оживление. — А вот и наш мальчик.

Я прекратила печатать чуть раньше, чтобы заглянуть за мой ноутбук, и моё сердце пропустило удар. Патч стоял на другом конце зала, у выхода. Он повернулся, как только почувствовал мой взгляд. Наши глаза встретились на одну, две, три секунды. Я первой опустила глаза, но не до того, как увидела ленивую ухмылку. Моё сердцебиение сбилось, и я велела себе собраться. По этой дорожке я не спускаюсь. Не с Патчем. Нет, я пока что не сошла с ума.