Кейт Тирнан: Дитя эльфа

Когда Кьяран оглянулся назад, я открыла рот и показала ему свои заостренные клыки. Он сделал мне подарок ценой в целую жизнь, я знала это. Мы пробежали мили через леса, оставив кладбище позади, следую за запахами, чувствуя свежий воздух, проходящий сквозь наш мех. Я счастливо бежала по следам Кьярана, пытаясь впитать так много этих запахов, насколько это было возможно. Я не знала, произойдет ли это снова, и я хотела насладиться каждой секундой.

Я даже не начала уставать, когда Кьяран начал останавливаться и вдыхать воздух. Я нетерпеливо стояла рядом с ним, плечом к плечу, подняв свою голову. Мои глаза расширились, и я посмотрела на него, увидев осознание в его глазах.

Я тоже почувствовала ее. Добыча.

Колин, меня трясет истерическая лихорадка. Несколько часов назад я узнал, что Нуалу сожгут на костре в Барра-Хэд. Я рад, что, наконец, ее словили на этих дьявольских деяниях, но приговор! Как сказал сам отец Бенедикт, Бог, а не человек, должен судить, что есть добро, а что зло! Неужели её душа уже не может быть спасена? Неужели никто не может показать ей радость Божью? Если она останется в живых, это ведь можно сделать – они ведь должны понимать это, Колин?

Я обезумел от беспокойства, когда получил эти новости (которые, уверен, не предполагалось мне сообщать). Мой мозг не может постигнуть то, что ее сожгут на костре. И что будет с ребенком? Я прошу тебя, поезжай в Барра-Хэд и узнай. Я не знаю ни имени ребёнка, не могу подтвердить, что он все еще жив. Но хотя бы попробуй, ради меня.

С беспокойством буду ждать твоего следующего письма.

Колину от Саймона Тора, октябрь 1771 г.

Добыча. О, Боже. Меня поразил такой сильный голод, что я едва не упала. Это была жажда крови, животная потребность убивать или быть убитой, преследовать или быть преследуемой. Я была хищником – умелым, подготовленным убийцей, и мысль о добыче заставила мой живот напрячься в ожидании. Я облизала губы и глубоко вдохнула, запуская восхитительный аромат в лёгкие. Как будто знакомый, замечательный, невыносимый запах, за которым я должна идти или же умереть на этом пути.

Не дожидаясь отца, я отправилась вслед за добычей, по лесному покрову ноги передвигались быстро и бесшумно. «Добыча, добыча», – думала я. Моя добыча. Запах простирался через эти леса, здесь коснулся ствола дерева, тут задел листья на земле, там кустарник остролиста с блестящими, колючими листьями. Иногда след запутывался, и я в разочаровании обходила деревья, пока не находила след, запах которого был сильнее.

Потом я снова бежала, двигаясь, как призрак во тьме, отфильтровывая тысячу других запахов: дерева, глины, плесени, птиц, насекомых, оленей, кроликов. Я сосредоточилась на одном запахе, одном мучительном запахе, который вызывал во мне такую жажду, что мой рот начинал болеть.

Я едва уделяла внимание другому серебристо-чёрному волку, рысью бежавшего позади меня. Я не слышала его дыхания, его лапы ступали почти беззвучно.

Вот я резко повернула вправо, и сразу же запах стал ближе, сильнее. Я чуть не завыла от волнения. Скоро. Близко. Моё. В следующую секунду я замерла: вот он! Аромат нахлынул на меня, сливаясь с воздухом. Уже близко. С каждым вздохом я вдыхала радость победы над меньшим существом. Это что-то большее, что-то выше голода, выше желания, выше потребности. Мой рот увлажнился; мой взгляд рассекал ночь. Я оглядывала все деревья вокруг, когда другой волк тихо остановился рядом со мной. Дерево, дерево, дерево, куст, куст… он был близко. В пределах досягаемости.

Вот! Там, сорок футов отсюда. Моя двигающаяся цель, моё предназначение, моя судьба. Он уходил от меня, оставляя очевидные для погони следы. Я улыбнулась. Без какой-нибудь мысли мои мускулы сократились и взорвались, как ракету, пуская меня в ночь. Расстояние между нами быстро сокращалось. Я чувствовала сильный, ощутимый голод, потребность схватить добычу, погрузить свои острые белые зубы в свежую, горячую, солёную кровь. Я всхлипнула от желания и помчалась вперёд.

Одним большим прыжком я собью его с ног. Под моим весом он окажется прижатым к земле; он будет испуган, сбит с толку; я вгрызусь ему в горло и уже не отпущу… Добыча повернулась ко мне и увидела, как я мчусь к ней. Затем он снова начал двигаться, убегая от меня прочь, бегая зигзагами, ныряя под ветви, проламываясь через подлесок с таким же шумом, как если бы дерево тяжело упало на землю.

Я погналась за ним, за его тёплыми следами, за его ароматом, теперь пронизанным страхом, что оставался в воздухе. Моё дыхание участилось, мои худые бока вздымались, помогая качать кислород по крови, моё невероятно сильное сердце пускало свежую кровь по жилам.