Кассандра Клэр - Трилогия о Драко - Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

— Ты сказала — яд?

— Яд, — подтвердила Гермиона.

С сосредоточенным выражением лица Флёр коснулась пульсирующей жилки на шее Драко. Гермиона не могла отвести глаз от этой картины: похожие, как две капли воды, с бликами, что зажгли на их волосах факелы. Сошедшие с картины светловолосые фламандские ангелы.

В последнее время Гермиона часто видела спящего Драко, но никогда выражение его лица не заставляло сердце трепетать: оно изменилось — злобная насмешливость, изящество и осторожность исчезли, словно никогда и не были, и перед ней сейчас лежал, чуть дыша, юноша с запавшими от усталости глазами. И слабое дыхание слегка шевелило волосы, спутанными светлыми прядями упавшие ему на щёку.

— Всё в порядке? — испугавшись сосредоточенности лица Флёр, спросила Гермиона. Та промолчала, её пальцы скользнули ниже, нырнули за воротник, вызвав у Гермионы резкое желание пресечь это безобразие. Флёр вытянула Эпициклическое Заклятье.

— Так вот оно где, — задумчиво протянула она. — Я спросила у Гарри, куда оно делось, но тот бредил…

— Он вернул его Драко, — кивнула Гермиона.

— Как будто такой подарок можно легко вернуть обратно, — и заклятье выскользнуло из пальцев. Флёр рассеянно поправила одеяло на юноше, немало удивив Гермиону, впервые видящую её столь нежной. Но зато теперь ей стали куда понятней яростные материнские чувства француженки по отношению к Габриэль. — Ещё вчера я так же сидела рядом с Гарри.

— Спасибо, что позаботилась о нём. И рассказала, что он был здесь. Знаю, Виктор не хотел, чтобы ты…

— Честность Виктора переходит границы разумного. Но он не сидел около Гарри, не слышал, как тот метался в бреду, как звал тебя… — обращённые на Гермиону глаза Флёр были почти чёрными. — Я сделала это не из сострадания. Просто Гарри — наш единственный шанс против Тёмного Лорда. — Он этого не понимает, но я… японимаю.

— Так и есть. Я тоже люблю его, и благодарна тебе за заботу, вне зависимости от того, какими побуждениями ты руководствовалась. Мы с тобой никогда не сходились во мнениях и взглядах…

— Точно, — дружелюбно кивнула Флёр. — Ты ревновала своих мальчишек к любым девушкам.

— Именно, и потом, в то время ты находилась на стороне зла, — немного грубовато напомнила ей Гермиона.

Флёр чуть смутилась.

— Ах, да…

— И пыталась покорить мир, — добавила Гермиона. — И Гарри в результате остался жив каким-то чудом.

Флёр вздохнула.

— Что бы ты хотела от меня услышать, а? Конечно, я могла бы ответить тебе в стиле Драко, могла бы сказать, что, дескать, я была неправа и теперь постараюсь всё исправить . Но это бы не вернуло тебе ни одного из тех, кто потерялся во снах, прорицаниях и смерти… От этого твоя боль не станет меньше, а дорога в Румынию — безопаснее…

— Румынию? — перебила Гермиона и ахнула. — Конечно! Румынская монета, которую он стащил из Имения! Какая же я идиотка!

— Не то слово, — сухо согласилась Флёр и снова повернулась к Драко. — Впрочем, о местоположении Гарри Виктор знает куда больше меня.

— Как только Драко очнётся…

— Ступай сейчас, — покачала головой Флёр. — Я хотела бы посидеть с твоим Драко. Одна.

— Он не мой, — покривив душой, возразила Гермиона. Ей не хотелось оставлять Флёр с Драко наедине, но та спасла Гарри, Виктор тоже помог ему. Она была им очень обязана.

— Думаю, Виктор в кухне, — подводя итог, произнесла Флёр. — Он обычно идёт туда, когда дуется.

Гермиона снова взглянула на Драко.

— Если ты что-нибудь с ним сделаешь, причинишь ему боль, я тебя убью.

И она вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Флёр взглянула ей вслед, потом снова повернулась к юноше, лежащему на кровати.

— Причинить тебе боль? Куда уж больше…

Она склонилась над ним, их сияющие светлые волосы перепутались. Он не шелохнулся. Она чувствовала его тихое ровное дыхание, биение сердца, спешащую по венам кровь…

Я всё сделала не так, и должна всё исправить… — шепнула она ему куда-то в щёку и начала расстёгивать на нём рубашку.

Лицо Вольдеморта не осветилось ликованием и радостью — эти чувства были ему неведомы, но он издал удовлетворённый вздох.

— Значит, Чаша у неё… Ты уверен?

— Я на половину гоблин, — кивнул Мортенсон, — и умею распознавать истинно ценные вещи.

— Я должен завладеть этой Чашей, — задумчивый взгляд Вольдеморта скользнул к Рону. — Люциус убеждал, что добудет её для меня, но, может быть, есть иной вариант?..

— Мой Господин, — торопливо встрял Червехвост, — я был бы счастлив… — Но Вольдеморт заткнул его одним взмахом руки: