Кассандра Клэр - Трилогия о Драко - Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Пергамент был таким старым, что Гарри казалось, что он касается кончиками пальцев хрупких и тонких крылышек мотылька. Рука скользнула по странице, он поднял взгляд к окну. Кавярня, которую он нашёл, была подобием Дырявого котла в этом совершенно незнакомом городе с мощёными улочками и старинными зданиями с высокими шпилями. Если Диагон-аллея выглядела так, словно время замерло там несколько веков назад, то волшебная часть Праги будто приплыла из сказки.

Маленькая кофейня, наполовину отделанная деревом, была залита мягким золотистым светом, льющимся из реющих над головой светильников. Горы великолепных пирожных, украшенных взбитыми сливками, шоколадом, вишней, засахаренным миндалём, ювелирно поблёскивали за витринами. Это было так красиво, странно и аппетитно, что Гарри почувствовал себя невероятно одиноким и был готов забраться под ближайший стул.

Ему прежде не случалось выезжать за пределы Англии, и, если он и представлял себе нечто подобное, то непременно с друзьями: вот он вместе с Роном едет к Биллу в Египет или же совершает романтическое путешествие по Италии с Гермионой. Драко избороздил всю Европу вдоль и поперёк, и как-то они полдня проговорили о том, куда бы они отправились, если бы им выпал такой случай.

Драко загорелся показать Гарри те места, где ему приходилось бывать: ледяные дворцы Швейцарских Альп, стеклянные дома Южной Франции, белые ночи Санкт-Петербурга.

— Мы всегда ездили туда по делам, и отец не задерживался ни на минуту, чтобы посмотреть на что-нибудь. Было бы здорово снова туда съездить с тобой.

Гарри обрадовался этому нежданному комплименту — Драко всегда отпускал их именно так, словно не задумываясь, что он произносит.

Гарри взял свою чашку и уставился в неё невидящим взором, он вспомнил сон, о котором упоминал Флёр: он был призраком поместья, блуждающим по пустым залам. Он бродил, бродил, пока не обнаружил Драко в библиотеке, которая выглядела так, как в тот раз, когда Гарри в последний раз видел её. Но только Драко смотрелся лет на десять старше, он сидел за столом своего отца и взирал на Гарри с непередаваемым удивлением.

— В Имении полно призраков, но никогда не думал, что один из них — ты. Что привело тебя обратно?

— Подозреваю, ты, — ответил Гарри. — Ты звал меня?

Драко покачал головой. Лицо осталось юным, а вот глаза были старыми.

— Я бы никогда не позвал тебя. Ты не очень переживал за меня при жизни, так чего же ты вдруг волнуешься за меня после смерти?

Дверь библиотеки открылась, и вошла Гермиона. Она и вовсе не заметила Гарри и, подойдя к Драко, обняла его и поцеловала. И он принял её поцелуй так, словно их отношения длятся уже целую вечность. Даже во сне ревность приняла физический облик тошноты: Гарри почувствовал, как его желудок завязался узлом.

— Древние призраки никак не оставят тебя в покое? — спросила Гермиона

Драко улыбнулся:

— Только те, что возвращаются слишком поздно.

Резкая боль в руке заставила Гарри подскочить, и выплеснувшийся кофе обжёг ему пальцы. Торопливо опустив чашку на полированную поверхность столика, он взглянул на улицу. Лучи заходящего солнца струились сквозь разноцветное стекло, и Гарри видел тени кутающихся в мантии и спешащих по своим делам волшебников. Это улица могла бы быть Диагон-аллеей, если бы не витиеватые золочёные буквы, видневшиеся за окном: Malostranska Kavarna . Гарри подивился, является ли это чувство ностальгией или же его тоска была более специфична.

Никаких сов , — предупредил его Виктор. Но у Гарри и не было желания отправлять письма. Во всяком случае, сегодня. Юноша почувствовал в кармане перо-самописку, вытащил его и начал оглядываться по сторонам в поисках клочка пергамента.

Да захода солнца ещё несколько часов, — подумал он. — Ещё куча времени.

Драко мягко приземлился на ноги рядом с Гермионой в круг колышущегося пламени и обернулся — его глаза сияли и были полны вызова.

— Ну, давай. Ори на меня.

Но не успела Гермиона и рта раскрыть, как между ними ступила Флёр.

— Никакого крика, — повелительно приказала она. Тоненькая, но выше Гермионы, она распрямилась, и Драко с Гермионой впечатлённо умолкли. Теперь, в более спокойной обстановке, Гермиона смогла оценить её по достоинству: дорогое неяркое платье, убранные за острые ушки светлые волосы. Её синие глаза засияли, когда она обхватила Драко за шею и расцеловала в обе щёки. Гермиона закатила глаза. Обожание Драко перешагивало у Флёр все границы разумного.