Кассандра Клэр - Трилогия о Драко - Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

— Нет, — устало сказал Виктор, — он использовал свою руку.

— В таком случае, он магид, — проговорил Драко.

— Это была не простая рука, — продолжил Крум. — Ч'еловек был самый обычный, низенький и полный. Но его рука была сд'елана из серебра.

Гарри поднял глаза на Рона и Драко, которые уставились на него с одинаковым выражением ужаса на лицах.

Гарри первым нарушил молчание.

— Червехвост, — прошептал он.

— Ровена? — потрясённо выдохнула Эрмиона.

— Моя прекрасная Ровена, — произнёс тот, кто назвал себя Салазаром. Рукой в перчатке он коснулся волос Эрмионы. Она не пошевелилась, хотя запах перегара вызвал спазм в горле.

— Это не мое имя, — сказала Эрмиона, — и я не та девушка. Вы, наверное, ошиблись…

— Я бы на твоём месте не стал ему возражать, — вмешался резкий и злобный голос. Эрмиона повернула голову и почти без удивления увидела знакомую низенькую и толстую фигуру в дверном проёме. Червехвост. Он был в серой мантии, из-под правого рукава выглядывала искусственная рука. На лице играла гаденькая ухмылка. — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?

Эрмиона теперь неотрывно смотрела на Червехвоста. Разумеется, он тоже не годился в призёры конкурса красоты, но как минимум его лицо было менее отталкивающим.

— Как я сюда попала? — спросила она, стараясь придать своим интонациям твёрдость.

— Червехвост привел тебя ко мне, — произнёс жужжащий голос слева. — Он очень преданный слуга.

— Не такой уж и преданный, — возразила Эрмиона дрогнувшим голосом, — принимая во внимание тот факт, что две недели тому назад он служил Чёрному Лорду!

— Сейчас я служу Хозяину моего хозяина, — сказал Петтигрю. — Самому могущественному из всей Хогвартской Четвёрки, самому грозному волшебнику, когда-либо державшему палочку, — он ухмыльнулся. — Разумеется, ты знаешь, кого я имею в виду? Было бы печально обнаружить, что в Хогвартсе перестали уделять должное внимание преподаванию истории.

Эрмиона закрыла глаза.

— Салазар Слитерин мёртв, — проговорила она. — А мёртвые не могут вернуться.

— Это больно слышать из твоих уст, любимая, — прожужжал голос над ухом. Голос Салазара Слитерина… ее сознание не могло, отказывалось принять это. Такие ужасные вещи могли происходить с кем угодно, только не с ней… Его рука в чёрной перчатке сомкнулась на её запястье, и Эрмиону переполнило отвращение — сильнее, чем когда-либо в жизни. Он рывком поднял её на ватные ноги и развернул лицом к себе. — После стольких лет блуждания по серым равнинам, — продолжил он, — ты вернула меня в мир.

— Что я сделала? — изумлённо переспросила Эрмиона.

— Это ведь ты создала заклинание, которое разрушило чары, державшие меня в плену, — проговорил Слитерин. — Ты ведь, несомненно, стремилась к этому?

С испугом и недоумением Эрмиона посмотрела на Червехвоста и встретилась с ним взглядом.

— Твоё Ураганное заклятье, — пояснил он. — Весьма искусное, надо признать. Но не вполне благоразумное. Могли быть непредвиденные последствия… — он смотрел злобно и холодно.

— Ничего не понимаю, — побледнев, произнесла она, переводя взгляд с одного на другого.

— Разве ты не помнишь? — пустые глаза Слитерина не отрывались от неё. — Я же говорил тебе, что никогда не умру по-настоящему.

— Нет! — ожесточённо воскликнула Гермиона. — Я не помню, потому что я не та, кем вы меня считаете! — она безнадёжно взглянула ему прямо в лицо, похожее на обтянутый кожей череп. — Ровена Рэйвенкло мертва! Она мертва вот уже тысячу лет!

Рука в перчатке рванулась к её горлу. На какое-то мгновение ей показалось, что сейчас её будут душить. Но затем она с ужасом увидела у него в кулаке Эпициклическое Заклятье.

— Ты хранишь у себя на шее жизнь моего потомка, — проговорил он. — Так же, как и Ровена хранила мою. Когда я проснулся, первое, что я увидел, было твоё лицо — я видел тебя его глазами. Ещё я увидел, что он любит тебя — как и я когда-то любил её. История повторяется… Его глазами я видел также и Годрика, — голос Слитерина внезапно перешёл в рык. — Когда она бросила меня и ушла к Годрику, рухнуло всё, над чем я трудился, всё, чего я почти достиг. И вот этого я не допущу снова, любимая.

— Я не ваша любовь! — в отчаянии выкрикнула Эрмиона.

— Может быть, и нет, — сказал Салазар. — Но ты будешь ею.

Джинни сидела на кухне, вслушиваясь в тиканье часов, когда распахнулась дверь и вошли усталые Гарри, Рон и Драко, неся свои мётлы. Но если Драко и Рон выглядели просто измученными, то Гарри выглядел на порядок хуже, словно ему пришлось пройти через какое-то ужасное испытание.