Кассандра Клэр - Трилогия о Драко - Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

— Мои. Как думаешь, какого они у меня цвета?

— Ну, не знаю, — пожал плечами Гарри, — блондинистые какие-то.

Драко фыркнул, словно услышал самую большую глупость в своей жизни.

Гарри издал полузадушенный всхлип:

— О боже, Малфой, да тут ещё… Похоже, ты у нас в ночи неутомим, как сваебойный копр. Слушай, я точно обязан это знать? Мне вот так не кажется, — печально добавил он. — Теперь этот образ будет меня преследовать всю оставшуюся жизнь. Премного благодарен.

— А что такое «сваебойный копр»? — спросил, входя в кухню, Рон, у которого волосы торчали так, словно он всю ночь проспал на оголённых проводах.

Гарри моментально сунул письмо под майку.

— Это такая маггловская штуковина, которая…

— …долбает всю ночь напролёт, — вежливо подхватил Драко. — Нечто сродни перпетуум мобиле.

— Чего-чего мобиле? — наливая чашку чая, без задней мысли переспросил Рон. — Тьфу, как ни придёшь, о всякой скучище трепитесь, — добавил он и прошел в обеденный зал, миновав Малфоя, который тихо, практически неслышно буркнул:

— Да неужто? Ну так знай: я того-того твою сестру.

…МАЛФОЙ! — ахнул от ужаса Гарри. — Это смешно только тогда, когда действительно является шуткой!

…Не согласен, — возразил Драко, приканчивая чёрносмородиновый йогурт.

— Короче, — добавил он уже вслух, — ты дочитал?

— К сожалению, да, — выуживая письмо из-под одежды, сказал Гарри. — И не могу понять, с чего ты так взбеленился.

— Она же меня бросила!.. — снова завёл своё Драко. — Или для тебя это пустяк?!

— Ну, не могу сказать, что я потрясён до глубины души, с учётом того, как ты с ней обращался весь последний год. Так или иначе, она тут дело пишет: ей ещё год учиться, а ты закончил, так что…

— Хрень, — отрезал Драко. — Она меня использовала и выбросила. Ничего подобного прежде с Малфоями не случалось.

— Может, это просто не вошло в ваши семейные хроники.

— Исключено, — с негодованием сообщил Драко в пустую коробочку из-под йогурта. — Это унизительно.

— Да почему же? — заметил Гарри. — Тебя использовала красивая девушка, исчезнув после ночи, полной жаркой страсти. Бьюсь об заклад, такое случается не со всяким. Тем более, в семнадцать лет.

— Логично, — просветлел Драко. — Хотя не могу поверить свои ушам, слыша от тебя выражение «полная жаркой страсти ночь».

— Сам не верю. И потом, она тебя вовсе не выбросила, а просто… отложила. На потом.

— Я — Драко Малфой, — поедая бисквит, сообщил Драко. — Меня не откладывают! — тем не менее, вид у него стал самодовольным. — Возможно, она решила, что если проведёт со мной лето, то, вернувшись в школу, иссохнет от тоски и страсти. Ну, или от какого-нибудь там отчаяния.

— От какого-нибудь, — сухо кивнул Гарри. Поскольку Драко слопал весь чёрносмородиновый йогурт, пришлось удовлетвориться малиновым. — А разве ты не собирался летом в кругосветное путешествие? Ты же не думаешь его отменить, правда?

— Разумеется, — встрепенулся Драко. — Я как-то об этом не задумывался, но нет, конечно. Конечно, нет.

— Так, возможно, Джинни права, и ты ещё действительно не готов к брачным узам.

— Каким-каким узам? — в кухню вплыла Блэз. На ней был шёлковый зелёный халат, отчего огненные волосы сияли ещё ярче. — Ты про смирительную рубашку в клинике Святого Мунго?

Она тоже налила чашку чая.

— Сразу чувствуется горький жизненный опыт, — намазывая маслом булочку, парировал Драко. Гарри мимоходом подумал, не собирается ли тот уничтожить всё, до чего дотянется. — Малфоя просто так не укротишь!

Блэз закатила глаза и обошла Гарри слева, чтобы добраться до сахарницы, да так и замерла с протянутой рукой.

— Это почерк Джинни, — сообщила она, заглядывая Гарри через плечо. — Почему у тебя письмо Джинни, и почему оно начинается с обращения «Моему дорогому-любимому»?!

— Это не мне! В смысле, это не о том. В смысле… — комкая записку, зачастил Гарри.

— Как раз в том самом смысле, — отрезала Блэз. — Ну-ка объясни, почему вдруг Джинни пишет тебе любовные письма, Поттер?

Прозвучало это, на вкус Гарри, чересчур громко и именно тогда, когда в дверях с пустыми тарелками в руках появились болтающие Рон и Гермиона. Разговор, разумеется, мгновенно увял.

— Что ты сказала? — переспросила Гермиона, чьи глаза напоминали блюдца.

— Боже… — пробормотала Блэз.

— На кой ляд моей сестрице писать любовные записки Гарри? Я думал, это всё уже в прошлом…

— Это не любовная записка, — прижимая к груди кулак со скомканным пергаментом, повторил Гарри.