Елена Грушковская - Странник

Раданайт не пропустил его, схватив его за плечо.

— Я ещё не закончил говорить с тобой!

Дитрикс нахмурился:

— Эй, полегче, дружок!

— Это не ваше дело, — сказал Раданайт.

— Как раз таки теперь и моё, — возразил Дитрикс. — Поскольку Джим — наречённый избранник моего отца, всё, что имеет отношение к нему, касается и меня. Я попрошу не разговаривать с ним в таком тоне и попридержать руки. Пойдёмте, мой ангел, — сказал он Джиму, беря его под руку. — Не обращайте внимания на него, он пьян.

— Это кто пьян? — угрожающе прищурился Раданайт. — Это я, по-вашему, пьян?

— Да, причём очень основательно, — сказал Дитрикс невозмутимо. — Вам не мешало бы пойти отдохнуть.

— Это вы у меня… сейчас отдохнёте!

Раданайт замахнулся для удара, но Дитрикс был, во-первых, хорошо обучен, а во-вторых, был трезвее Раданайта. Он уклонился от удара, а Раданайт потерял равновесие и сам упал. Дитрикс засмеялся:

— Э, да куда вам! Вас уже ноги не держат.

Раданайт поднялся и попытался повторить нападение, но снова промахнулся. Подошёл лорд Райвенн.

— Сын, ты что вытворяешь? Да ты напился! А ну-ка, пойдём!

Властной отцовской рукой он увёл буйствующего Раданайта, а Джим вздохнул и растерянно улыбнулся.

— Он вообразил, что имеет на меня какие-то права, потому что сделал мне предложение раньше милорда Дитмара, — сказал он Дитриксу.

— Но он ведь ваш брат, — удивился тот.

— Вы, вероятно, не знаете… Я приёмный сын лорда Райвенна, — сказал Джим. — Мы с Раданайтом не родные братья.

— И он в вас влюблён, — усмехнулся Дитрикс. — Что ж, всё ясно… Вы просто роковое создание, мой ангел. Я сам в вас чуть не влюбился, но встретил Арделлидиса и потерял свободу. — Дитрикс дотронулся до своей диадемы. — Вы знаете новость? Мы с ним ждём второго ребёнка.

— Да вы что! — засиял Джим улыбкой. — Поздравляю! Это замечательно.

— Да, просто счастье, — вздохнул Дитрикс.

Не обошлось и без неприятного происшествия. Даллен, до сих пор сидевший за столом с бутылкой вина, поднялся на ноги, опираясь о край стола. Он был очень бледен, его губы стали совсем серыми, а взгляд остекленел. Не успев сделать и трёх нетвердых шагов, он рухнул на пол во весь рост с закатившимися глазами и приоткрытым ртом. Дитрикс обернулся.

— Ещё один готов, — сказал он с некоторым презрением.

Но Джима встревожила его бледность и бескровные губы.

— Мне кажется, ему плохо, — пробормотал он испуганно.

Никто не обратил внимания на падение Даллена: видимо, все решили, что он перебрал. Джим побежал к лорду Дитмару и нашёл его за столом в компании Альмагира, зябко кутавшегося в накидку.

— Милорд! — воскликнул Джим, подходя.

— Что такое, дружок? — отозвался лорд Дитмар с улыбкой.

— Милорд, там Даллен… лежит, — пробормотал Джим.

Улыбка сбежала с лица лорда Дитмара. Он сразу встал.

— Лежит? Где? Почему?

Они вместе бросились к Даллену, лежавшему на полу всё в той же позе, с полузакрытыми закатившимися глазами и приоткрытыми мертвенными губами. Лорд Дитмар опустился рядом с ним на колени, приподнял ему голову.

— Даллен, детка моя! Ты меня слышишь? Ответь мне!

Даллен не отзывался. Лорд Дитмар пощупал его пульс на сонной артерии.

— Пульс не прощупывается, — сказал он озабоченно. — Он что, пил? Дитрикс, ты видел?

Дитрикс пожал плечами.

— Да, кажется, он изрядно приложился.

— Ему нельзя много пить! — воскликнул лорд Дитмар. — Даллен, ну как же так!

Он унёс сына на руках наверх по лестнице. Джим последовал за ними. Лорд Дитмар уложил Даллена на кровать в ближайшей спальне, расстегнул ему воротник и распахнул окно.

— Сейчас, мой милый… Подожди, я сейчас!

Он пулей вылетел из комнаты. Комната наполнилась холодным воздухом, Даллен лежал на кровати с безжизненно запрокинутой головой и приоткрытым ртом. Джим не мог помочь, ему оставалось только смотреть, как лорд Дитмар вколол Даллену под ключицу какое-то лекарство из ампулы-шприца.

— У него приступ аритмии, — сказал он. — От этого он иногда теряет сознание. Пить ему вообще нельзя, это может спровоцировать приступ. — Лорд Дитмар покачал головой, склоняясь над сыном. — Сынок, зачем ты так?

Даллен пришёл в себя. Он сглотнул, сделал хриплый вдох, закрыл глаза, потом открыл их. Лорд Дитмар погладил его по волосам.

— Я с тобой, родной мой. Всё хорошо, я с тобой.

Присев рядом, он приподнял его в объятиях и прижал к себе, глядя в его бледное лицо. Джиму подумалось, что лорд Дитмар, наверное, очень любящий отец, а с младшим сыном у него были особые, нежные отношения. Он сам побледнел от волнения, видя сына в таком состоянии, и его взгляд был полон беспокойства и огорчения.