Елена Грушковская: Человек из пустыни

— Наши соболезнования.

Перед отбытием они вручили Эннкетину корзину цветов — как выяснилось, бесплатно, в качестве подарка от бюро.

Склеп представлял собой квадратное сооружение из серого мрамора высотой чуть больше метра, с двускатной крышей и декоративными колоннами по углам. В передней его стенке была двустворчатая дверца с замком, а внутри — полочка для урны. На фронтонах крыши был изящный барельеф в виде растительного орнамента, а над дверцей — табличка с выбитой на ней надписью:

ЭГМЕМОН

хранитель покоя, порядка и уюта

Прах Эгмемона был водворён на место своего упокоения в девять вечера, после того как маленький Лейлор был уложен спать. Уже стемнело, а свет фонарей слабо долетал в этот уголок, поэтому пришлось взять с собой переносные светильники. Один светильник нёс Эннкетин, второй поручили нести Йорну, третий держал Кемало, который тоже пожелал проводить старого друга в последний путь, а четвёртый был у Айнена. Впереди шёл лорд Дитмар, неся урну, рядом с ним — Джим, позади них шёл Серино, а за ним следовали Дейкин и Дарган. Эннкетин шёл со светильником сбоку от лорда Дитмара, Йорн — рядом с Джимом, а Кемало и Айнен замыкали шествие. Девять фигур в чёрных плащах с капюшонами медленно прошествовали по садовым дорожкам в полном молчании, пока перед ними не появился склеп, готовый принять погребальную урну. Поставив светильник на снег, Эннкетин отпер замок и открыл створки дверцы.

— Не буду произносить громких речей, — проговорил лорд Дитмар в звенящей тишине зимнего вечера. — Скажу только, что мы все любили тебя, Эгмемон, и очень скорбим, оттого что ты ушёл от нас… Мы всегда будем помнить тебя. Ещё раз спасибо тебе за неустанную заботу, которой ты нас окружал. Нам будет очень тебя не хватать.

Джим снова всхлипнул, прижав к лицу платочек. Серино хранил глубокомысленное молчание, Дейкин и Дарган молчали подавленно, а Кемало испустил тяжёлый вздох. Лорд Дитмар подошёл к склепу и склонился к дверце, поставил урну на полочку и выпрямился. Эннкетин закрыл дверцу и запер замок.

— Покойся с миром, Эгмемон, — сказал лорд Дитмар. — Ты остаёшься дома, с нами. И в наших сердцах.

Джим не выдержал и расплакался, прильнув к груди лорда Дитмара. Пока он всхлипывал в его объятиях, Йорн улучил момент и тихонько дотронулся до руки Серино, чем вывел его из глубокой задумчивости, заставив вздрогнуть. Нахмурив брови, Серино спрятал руку под плащ, а на добром лице Йорна отразилось печальное недоумение.

Обратно шли в том же порядке: впереди — лорд Дитмар с опирающимся на его руку поникшим Джимом, за ними — Серино, а последними шли близнецы. Светильники были уже погашены. Йорн немного отстал от Джима с лордом Дитмаром и шёл рядом с Серино, бросая на него грустный взгляд, а тот как будто ничего вокруг не замечал, погружённый в свои размышления. Когда они подошли к крыльцу, Кемало отдал светильник Айнену, а Йорн — Эннкетину. Лорд Дитмар с Джимом и близнецы вошли в дом, а Серино отчего-то замешкался, глядя в тёмное холодное небо.

— Ваша светлость! — негромко окликнули его.

На нижней ступеньке крыльца стоял Йорн, сжимая в руке синюю шапку с козырьком и глядя на Серино добрыми простодушными глазами. Нахмурившись, Серино спросил:

— Что тебе?

Йорн улыбнулся.

— Да ничего особенного, ваша светлость. Просто посмотреть на вас. Я ведь редко вас вижу… Соскучился. Можно подойти к вам поближе?

Серино пожал плечами.

— Подойди, если ты так хочешь.

Йорн поднялся на крыльцо. Они с Серино были уже одного роста и очень схожего телосложения, только Серино был чуть изящнее и обладал более приятными и тонкими чертами лица. Они выглядели рядом, как братья-погодки, а не как отец с сыном.

— Можно вашу ручку? — спросил Йорн, протягивая Серино раскрытую ладонь.

Серино, подумав и поколебавшись, всё-таки вложил в неё свою — правда, не снимая перчатки. Йорна это не смутило, он крепко и ласково сжал руку Серино. Подержав её с минуту, он отпустил её и отступил назад.

— Вот и всё, мой милый, больше ничего мне и не нужно, — сказал он.

Он надел свою синюю шапку, низко надвинув козырёк на глаза, грустно улыбнулся и пошёл к себе в домик.

Тем временем все собрались в маленькой гостиной. Джим вытирал заплаканные глаза платочком, лорд Дитмар обнимал его за плечи, близнецы сидели как загипнотизированные, Серино стоял у камина, в котором на круглых ноздреватых слитках алпелитума потрескивало жёлтое пламя. Эннкетин подал чай.