Елена Грушковская - Человек из пустыни

— Просим прощения, что нагрянули без приглашения, — сказал Раданайт, целуя Джима в щёку. — Лейлор хотел непременно сделать тебе сюрприз, Джим. Мы остановились в «Оазисе», и я хотел послать тебе приглашение к нам, но с моей драгоценной половиной спорить бесполезно.

— Да, мне не терпелось скорее увидеться с тобой, папуля! — воскликнул Лейлор, бросаясь к Джиму. — Сначала мы приехали к тебе домой, но старина Эннкетин сказал, что ты здесь. Представляешь, едва завидев меня, он бросился меня тискать — я еле вырвался!

Заключив в объятия своего сына, похожего на юное деревце в цвету, Джим почувствовал приближение слёз. Он ещё никогда не видел Лейлора таким красивым, и даже присутствие Раданайта не помешало чувствам в полной мере овладеть им.

— Детка, я так по тебе соскучился, — пробормотал он, зарываясь в его лёгкую и шелковистую, сотканную из белых атласных цветов накидку.

— И я по тебе ужасно соскучился, папуля, — тепло прошептал Лейлор, чмокая его в нос, в губы, в лоб и в щёки. — Я хочу тебя ещё кое с кем познакомить. Одо!

Лейлор сделал знак стриженому субъекту, и тот передал ему на руки свёрток. Прижав свёрток к себе, Лейлор с улыбкой откинул белую кипень кружев и показал Джиму розовощёкое, пухленькое дитя, сияющее здоровьем и красотой.

— Вот, папуля, познакомься, это Алли, — сказал он, сияя от гордости. — Ему уже три месяца.

Джим уже не мог сдержать слёз. Лейлор дал ему подержать кружевной свёрток, а сам подошёл к Илидору, устремив на него сияющий взгляд своих ясных глаз. Наверное, ни одно живое существо во Вселенной, имеющее сердце, не смогло бы оставаться равнодушным под этим взглядом, и Илидор не был исключением. Вся его напускная холодность растаяла от одной улыбки Лейлора.

— Привет, Илидор.

— Привет, пузырёк.

По мановению сверкающих перстней Лейлора из флаера появилась целая куча подарков — в основном, для детей. Небби, сидя у него на коленях, трогал пальчиком выступающие из-под кружевной накидки блестящие завитки его волос, а Фалкон-младший разглядывал его туфли и узоры на его голенях: малыши ещё никогда не видели такого сказочного существа. Алли в кружевном одеяльце — белое пятно на чёрном — спал на руках у Раданайта, а Марис, затрепетав под взглядом короля, распорядился:

— Халдин, завари ещё чаю.

Встреча продолжалась час. Уже совсем стемнело, когда Лейлор и король стали прощаться; чёрно-фиолетовая Бездна смотрела сверху всеми своими звёздами, и перед её величием блекли и мельчали людские страсти.

— Папуля, приходи к нам, — сказал Лейлор. — Вместе с Небби, конечно. Мы остановимся в «Оазисе» на две недели, и я надеюсь, ты сможешь выбрать время, чтобы навестить нас. Кстати, а где Рэш? Почему я его не видел?

— Он в экспедиции, — ответил Джим. — Должен вернуться со дня на день.

— Мне бы очень хотелось с ним увидеться, — сказал Лейлор. — Пусть и он приходит. Дорогой, ты не против? — обратился он к Раданайту.

— Нисколько, моя радость, — отозвался тот.

Этот обмен нежными обращениями — «дорогой» и «моя радость» — вернул лицу Илидора выражение холодной угрюмости. Это не укрылось от Лейлора. Встав и взяв короля за руку одной своей рукой, другую он протянул брату.

— Илидор, подойди, пожалуйста.

Илидор не смог ему отказать и подошёл. Соединив их руки, Лейлор сказал:

— Я хочу, чтобы вы помирились.

Рука Раданайта и рука Илидора ещё некоторое время держались соединёнными, а Лейлор, поцеловав сначала своего спутника, а потом брата, сказал:

— Я люблю вас обоих, и вам придётся с этим смириться.

— Я давно знаю это, мой милый, — сказал Раданайт. — Надеюсь, Илидор тоже когда-нибудь это поймёт.

Накрыв руку Илидора второй своей рукой и сжав, он отпустил её и отступил на шаг, серьёзный и спокойный.

— Нам пора, любовь моя, уже поздно, — сказал он Лейлору.

— Вы уезжаете? Подождите минутку! — всполошился Марис.

Он что-то шепнул Халдину, и тот расторопно исполнил его распоряжение — принёс баночку варенья из лепестков роз. Преподнести её королю Марис не посмел, а потому сунул её Лейлору:

— Такого вы ещё не пробовали.

Лейлор засмеялся и чмокнул его в щёку. Роскошный королевский флаер, подмигнув на прощание фиолетовыми огнями днища, скрылся за звёздным горизонтом, а Марис ещё долго стоял на веранде, прислонившись к столбу и глядя в тёмную даль. Он был всё ещё под впечатлением от встречи с королём.

Малыши заснули, и Илидор предложил Джиму остаться ночевать, но Джим чувствовал в груди странное томление, которое требовало одиночества.