Джена Шоуолтер - Самая темная страсть

Карие глаза, позолоченная солнцем кожа.

Как и Аэрон он был в белом одеянии.

Как ты?..

.

.

как мы..

.

.

Его изумление было столь велико, что он никак не мог сформулировать вопрос.

— Ты изменился.

Сильно.

Баден усмехнулся, обнажая ровные белые зубы и вмсесто ответа, он окинул Аэрона пронзительным взглядом.

— Но боги. Как же я соскучился.

А потом они кинулись друг к другу, сжимая друг друга в объятьях.

Аэрон крепко обнял его.

Он не надеялся увидеть этого человека когда-либо.

До тех пор пока не обнаружил здесь, крепко прижимая к себе.

"Я тоже по тебе скучал", он пытался усмирить прошлое, жестким комком застрявшее в горле.

Прошло довольно много времени, когда они отошли друг от друга.

Аэрон до сих пор не верил, что это произошло.

Что он здесь, с Баденом.

Видит его, касается.

В последний раз когда они были вместе, до того как Бадена обезглавили, Аэрон хотел отправить его в огонь.

Или скорее, Гнев хотел проделать с ним такое.

Баден осветил огнями всю деревню, определенно они планировали его убийство, и демон Аэрона желал отплатить ему той же монетой, огонь за огонь, даже несмотря на то что вина уничтожала Бадена, возможно, даже привела к тому что он стал "доверять" Хади, Бейту, который отправил его на убой.

Теперь Аэрон чувствовал.

.

.

Только родство.

Никакой опасности.

Никакого желания захватить противника.

В его голове не было образов.

Не было криков в ушах.

На самом деле он вообще не ощущал Гнева.

Что делало его в какой-то мере бесчувственным.

Но так как у него все еще была голова, Гнев должен быть где-то внутри него.

Так?

"Где мы?" спросил он.

"И как мы сюда попали?"

"Добро пожаловать в загробную жизнь, друг мой.

Она создана Зевсом после нашей одержимости, просто на случай, если наши демоны убьют нас.

Он не хотел, чтобы наши запятнанные души могли достичь его.

И — да, я знаю, было бы хорошо знать заранее, что у нас есть место, где мы можем остаться, но старый ублюдок не обмолвился об этом ни словом."

Баден повернулся и обвел руками окрестности.

"Я называю их Земли Бада. (игра слов — "Земля Бада" и "Плохие земли")

Улавливаешь? Бадена."

"Да, я понял"

"Да, я вижу, у тебя до сих пор нет чувства юмора.

Мы будем над этим работать.

Как бы там ни было, я понимаю, что здесь особо не на что смотреть, и это место надоедает хуже дерьма, но это лучше чем его альтернатива."

Альтернатива?

"Так я действительно мертв?"

"Боюсь, что да"

Его плечи внезапно поникли, незначительный жест для того ощущения сокрушительной потери, которая охватила его.

Больше не будет возможности наблюдать за Оливией.

И нет Гнева, понял он при резком вдохе.

Его демон был взят из него, освобожден после смерти.

Он был один.

По-настоящему один, впервые за века.

Он был.

.

.

опечален.

Да, опечален.

В самом конце они достигли гармонии.

"Ты и я — мы единственные здесь?"

"Нет.

Есть еще несколько, но они держатся от меня на расстоянии.

Я не знаю почему.

Я ведь сладкий как булочка.

Не то чтобы я пробовал хоть одну в последнее время" проворчал Баден.

"Хотя Пандора…"

.

.

Он вздрогнул.

Она тоже пребывает здесь, и она не держит дистанции.

К сожалению."

И снова Аэрону пришлост противостоять шоку.

Пандора.

Женщина, на которую была возложена ответственность за Ларец, вместилище всех бежавших демонов, плененных Повелителями.

Женщина, которая насмехалась над ним и его друзьями из-за своего высокого положения, напоминая им снова и снова, что боги пренебрегли ими.

Когда-то он презирал ее.

Сейчас…

.

.

так много лет прошло с тех пор как он вообще думал о ней, что он не мог отыскать в себе ненависть.

Тогда был ли он счастлив зная, что она здесь и поблизости? Черт, нет.

"Почему ты не убил ее?" спросил он.

"Снова."

"Он недостаточно силен" раздался женский голос позади него.

Они обернулись в унисон.

Пандора прислонилась к одной из колонн, руки сложены на груди.

Видеть ее, даже несмотря на то, что он был обеспокоен ее присутствием, было похоже на удар в лицо медным кулаком.

Аэрон оглядел ее.

Также как он и Баден, она была высока и мускулиста, несмотря на свой меньший вес.

Ее каштановые волосы доставали до подбородка обрамляя лицо.

Лицо слишком жесткое, чтобы быть симпатичным.

Ее глаза были золотистыми.

Слишком золотистыми.

Слишком яркими.

Сверхъестественными.