Дженнифер Рардин - Землю грызет мертвец

— А что?

— Это звонил Пит. Сказал, что нашли магазин мужской одежды, о котором ты говорила — тот, который обслуживал и Шуньяна Фа, и Десмонда Йеля.

— Магазин Фраермана? В Рино?

Он кивнул:

— Примерно после часа довольно интенсивного допроса портной признал, что Эдуард Самос довольно часто проводит совещания у него в магазине, и одно из них назначено сегодня на вечер. Пит зафрахтовал для нас самолет. У нас… — он посмотрел на часы, — восемнадцать минут, чтобы добраться до аэропорта.

Я пошла к двери.

— Жасмин?

Я обернулась.

— Не забудь зарядить пистолет.

В самолете я спала — самым лучшим сном, целительным. Без сновидений. Уж конечно, без хождения во сне. Таким сном, когда тебе потом абсолютно наплевать, храпела ты или нет.

Пит организовал и машину, которая нас ждала — с ясноглазым щенком-водителем в черной вязаной шапке и черном спортивном костюме. Он предложил нам кофе, открыл каждому дверцу и молчал, пока мчал нас по залитым неоном улицам Рино.

Припарковались мы рядом с магазином. Заведение у Фраермана небольшое, но выглядит, как роскошное — думаю, в основном за счет висящих в витринах черных фраков на фоне красного бархата, освещенных сверкающими люстрами.

— Вам разрешено войти внутрь, — сообщил нам водитель, не ожидая вопроса и показывая какую-то бумагу.

Я могла бы ему ответить: «Детка, наш босс не стал бы тратиться на наш полет сюда, не будь он уверен, что мы сможем войти в эту дверь». Но я только кивнула и вышла из машины вслед за Вайлем.

Водитель обошел здание вокруг — очевидно, чтобы перекрыть выход, если кто-то из участников совещания решит сделать ноги. Но у меня, как только я вошла в утопленный дверной проем, возникло чувство, что с беглецами возиться не придется.

— Не чую поблизости ни одного вампира, кроме тебя, — шепнула я Вайлю, работая над замком. Много времени это не заняло — у меня было ожерелье с акульим зубом работы Бергмана, и этот зуб мог превращаться в любой ключ. — Я вообще ни одного другого не чую.

— А единственная человеческая эмоция, которую я сейчас воспринимаю, исходит от нашего водителя, — ответил Вайль. — Он страшно взволнован.

— М-да…

Я это тоже уловила, и мне стало досадно. Быть может, потому, что он моего возраста, а я рядом с ним чувствую себя старой.

Мы осторожно вошли, обходя ряды вешалок с брюками и рубашками, пробрались в глубь торгового зала, где на двери, охраняемой двумя шкафами с обувью, висело предупреждение, что лучше нам туда не соваться, если мы посторонние. Но мы все равно вошли. И остановились.

Зрелище и запах остановили нас.

— Никогда не думала, что из такого крошечного человечка может натечь столько крови.

Я прислонилась к Вайлю, сдерживаясь, чтобы не сблевать, не заплакать, не упасть в обморок и не выругаться. И сдержаться оказалось легче, чем должно бы.

Морти Фраермана повесили на потолочной балке в петле из его собственного сантиметра. Потом кто-то — Самос, сволочь, извращенец, я тебя когда-нибудь все равно прикончу — вскрыл его в манере сборщика. Мне показалось, что все его части остались нетронутыми, так что, наверное, Самос чему-то научился у этого старого пса Йеля.

У меня на бедре загудел телефон, я вышла, чтобы ответить.

— Да?

— Жасмин, это Кассандра.

— Что случилось?

— Коул вернулся.

Долгое молчание навело меня на мысль, что не все в порядке у нас дома.

— И как он настроен?

— Ведет себя очень… профессионально. — Ну-ну. Уже одно это очень странно. — Он ни слова не сказал о том, что было, пока он отсутствовал. Но, конечно, он уже рассказал Джерико про бойню на «Констанс Мэллой». Поэтому он принялся живописать, как люди Джерико взяли яхту на абордаж, стали задерживать генералов и искать тела. Потом он, даже не позвонив Питу, решил, что должен быть в этом деле представителем ЦРУ и пошел наблюдать. А перед самым уходом сказал: «Да, кстати, Кассандра, Джерико просил передать, что, возможно, у него не будет шанса еще раз с тобой увидеться, он просил сказать тебе «до свидания». Вот так и сказал, Жасмин. Как будто я должна была перерасти и пережить все это, притом еще вчера.

О черт. Первым инстинктивным побуждением у меня было велеть Кассандре и Бергману стащить Коула с яхты и сунуть головой в воду, чтобы с него смыло надутую важность. Но я знала, что долговременного решения проблемы это не даст: беда в том, что сегодня ночью он стал ликвидатором, и теперь ему придется убивать снова и снова. Значит, должен будет найти способ уничтожать намеченные объекты, не отламывая каждый раз кусок от себя.