Андреа Кремер - Нерушимая клятва

— А Эмилю небезразлично, что хочет Ренье.

— Что хочет Рен? — переспросила я и удивилась тому, каким резким и пронзительным стал мой голос.

Мама взяла в руки один из бюстгальтеров, валявшихся на кровати. Он был очень простым, из белой хлопчатобумажной ткани. Других я не носила.

— Нужно заняться приготовлениями. У тебя есть приличное белье?

Мои щеки снова запылали. Интересно, если щеки слишком часто покрываются румянцем, может ли это привести к тому, что со временем они станут бледными навсегда?

— Не хочу обсуждать такие вещи, мама.

Мама не сочла нужным ответить мне. Она что-то бормотала себе под нос, раскладывая мои вещи в разные стопки. Она запретила мне убирать их и, по всей видимости, решила разобрать их самостоятельно, отделив «приемлемые» от «негодных».

— Он — будущий вожак и самый популярный юноша в школе. По крайней мере, так говорят люди, которым я доверяю, — продолжала мама тоном, в котором звучали нотки сожаления. — Уверена, он успел привыкнуть к тому, что девочки проявляют к нему внимание. Когда наступит решающий момент, ты должна знать, как ему понравиться.

Я еле удержалась от горькой иронии.

— Мам, если ты помнишь, я из породы избранных, — заметила я. — Рен нуждается в партнере. Ему нужна боевая подруга, женщина, достойная звания жены вожака, а не предводительница девочек-болельщиц.

— Ты правильно сказала, Ренье необходим партнер. Однако боевая подруга может и должна быть соблазнительной.

Мама говорила очень резко. Ее слова ранили меня.

— Кэл права, мам, — раздался голос брата. — Рену не нужна предводительница команды болельщиц. С ними он и так уже встречается на протяжении двух лет. Наверняка сыт по горло. А у сестры будет ходить по струнке.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Анселя, который стоял, прислонившись к косяку. Он разглядывал беспорядок в комнате.

— Bay, Наоми налетела, как вихрь. Живым никто не ушел.

— Ансель, — оскалилась мама, уперев руки в боки. — Будь добр, оставь нас. Я должна поговорить с твоей сестрой наедине.

— Извини, мам, — продолжал Ансель, ухмыляясь. — Но внизу тебя ждут Баррет и Саша. Пора отправляться в ночной дозор.

Мамины веки затрепетали от изумления.

— Неужели уже так много времени?

Ансель пожал плечами. Когда мама отвернулась, он подмигнул мне. Я приложила руку к губам, чтобы скрыть улыбку.

Прежде чем продолжить, мама издала глубокий вздох.

— Калла, я серьезно. Я положила в шкаф новую одежду, потрудись ее носить. — Я открыла рот, чтобы возразить, но мама прервала меня. — С завтрашнего дня ты будешь носить другую одежду или распрощаешься с футболками и рваными джинсами навсегда. Я так сказала.

Она поднялась на ноги и быстро покинула комнату. Юбка развевалась вокруг стройных маминых ног, когда она выходила. Услышав ее удаляющиеся шаги на лестнице, я застонала и повалилась на кровать. Куча футболок хорошо подходила для того, чтобы зарыться в нее с головой. Я боролась с искушением обернуться волчицей и разнесли постель в клочья. Это действие гарантировало мне наказание, я оказалась бы под домашним арестом. Но постель мне нравилась. Кроме того, она была среди того немногого, что мама выбрасывать не собиралась.

Послышался скрип матраса. Я поднялась на локти и взглянула на Анселя. Он присел на угол кровати.

— Еще одна трогательная сцена, символизирующая привязанность матери к дочери?

— Да уж, — ответила я, перекатываясь на спину.

— И? — спросил брат. Я посмотрела на него. Шутливое выражение исчезло с его лица.

— Что ты имеешь в виду?

— Я про Рена… — сказал брат серьезным голосом.

— Да говори уже, Эн.

— Он тебе нравится? Я имею в виду, по-настоящему, — выпалил Ансель.

Я повалилась на постель и прикрыла руками лицо, чтобы свет не бил в глаза.

— Ну, только ты не начинай.

Ансель подобрался ближе.

— Да я, собственно… — начал он. — Если тебе не хочется быть с ним, надо отказаться.

Я широко открыла глаза, не отнимая рук от лица. У меня перехватило дыхание.

— Мы могли бы убежать. Я ушел бы с тобой, — последнюю фразу Ансель сказал так тихо, что я с трудом ее расслышала.

Я резко поднялась и села прямо на кровати.

— Ансель, — прошептала я. — Никогда не произноси ничего подобного. Ты даже представить себе не можешь, что… Брось это, ладно?

Брат поводил рукой по одеялу, подыскивая нужные слова.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я вижу, как ты злишься на мать.

— Я злюсь на мать, а не на Рена.