Марьяна Сурикова - В погоне за артефактом

— Откуда такая жадность, богиня? Несчастный дух, заточенный в артефакт, уже почти сто лет не любовался женщиной, а ты… — и снова вздохнул, и посмотрел с таким укором, что вы только полюбуйтесь на это… это… я ведь даже слов подобрать не могла, и словарь шефа не вспоминался, хоть убей.

— А ну вон отсюда! — показала головой в сторону двери.

Мужчина пожал плечами и поднялся во весь свой внушительный рост.

— Я приходил помочь.

Сволочь!

— Ну, говори! — крикнула я в широкую спину.

Качнулись золотистые пряди, артефакт нехотя повернул голову и с еще большим сожалением в голосе добавил:

— Не могу, меня отвлекает твой неподобающий вид, я забыл, что хотел сказать.

И испарился. Вы можете себе представить? Испарился!

— А ну назад! — закричала я, будто исчезнувшая проекция могла услышать и вернуться. — Назад, паршивец! Время уходит, чудо вредное! Что король скрывает? Ты оплату обнаженкой вперед получил, а ну вернись!

Рванулась к крючку с полотенцем, швырнула с досады мочалку на пол и на ней же поскользнулась.

— Ай! — растянулась на мраморных плитах, а потом с трудом поднялась на корточки и обреченно, очень витиевато выругалась. Вот почему в ванных комнатах нужно ходить осторожненько, а не скакать ополоумевшим зайцем, пытаясь догнать испарившееся видение.

Помянув парой ласковых зарвавшегося духа, я тряхнула головой, а когда подняла ее, узрела перед собой две ноги, а выше — непомерно заботливый взгляд.

— Неотразимая, ты ушиблась? Я вернулся, как только узнал, что ты будешь звать назад, радость моя!

— Ненавижу! — прошипела, представив со стороны свою более чем пикантную позу.

— Эти чувства совершенно не взаимны, — усмехнулся бессовестный аморальный тип и, отбросив-таки ложную скромность, окинул меня горячим взглядом, от которого можно было высохнуть и без полотенца.

— Да как ты вообще видишь, проекция?

Вот бы сейчас сжать в кулаке золотые кудри, чтобы не вырвался, и съездить по этой светящейся физиономии!

— Я представляю тебя в мечтах… ну или в видениях будущего, это почти одно и то же.

Решив принять позу поскромнее и спрятать хотя бы то, на что сейчас был нацелен взгляд артефакта, я вновь прикрылась руками и одновременно попыталась поприличнее устроиться на коленях.

— Не утруждай себя, сокровище, — тут же заявил сияющий дух, — мне очень нравится этот вид сверху.

Я беззвучно застонала, а потом раздраженно махнула на него свободной рукой.

— Это ты у нас сокровище, м-м-мерзавец. Так что рассказывай уже.

— Что говорить? — Артефакт опустился на корточки и, очевидно, пытаясь как-то компенсировать неприличную близость, соизволил заглянуть мне в глаза.

— Почему король подменил ларцы?

— Неповторимая, — тряхнул золотой гривой дух, в точности скопировав мою манеру трясти волосами, — у меня снова все вылетело из головы. Понимаешь, когда я появлялся здесь прежде, вид был другой, а теперь совсем скверно.

— Что значит скверно? — возмутилась я.

— Это значит, — артефакт поднес палец ко лбу, — скверно влияет на мыслительный процесс. Придется делать еще одну запись. Встретимся позже, соблазнительница.

И сложил губы бантиком, послав мне воздушный поцелуй. Я готова поклясться, что перед исчезновением заметила на его лице бесящую меня ухмылку.

Что бы там Фомка ни говорил, а характер у меня хороший, золотой практически, если меня не бесить. Когда со мной ласково обращаются, я просто милейший человек. У меня только одна слабость — терпеть ненавижу не высыпаться. Если меня лишить законного сна, я немного зверею. Не переношу состояния выброшенной на бережок и растекающейся на жарком солнце медузы. Глаза слипаются, рот из-за зевков не закрывается, в голове мысли только о кровати и об артефакте. Очень кровожадные мысли (не по поводу кровати, конечно).

Я его полночи прождала. Сначала с бешеной скоростью отскребла присохшее мыло, очень быстро закончила омовения, на всякий случай не закрывая при этом глаза, а потом замоталась в широкое полотенце по самую шею. Во дворце у меня даже ночной рубашки не было.

Сначала села в кресло ждать, чтобы этот наглец не завалился рядышком в кровать. При этом не забывала простукивать все руками и ногами, чтобы раздавить горошину, потом еще по комнате попрыгала, ну а в итоге плюнула и забралась под одеяло. Сидела, сидела, периодически подергиваясь (вдруг все-таки горошину нащупаю!), потом просто облокотилась на подушки, ну и уснула в конце концов. А вот теперь проснулась в самом отвратительном расположении духа. Во-первых, совсем не выспалась, во-вторых, все тело затекло из-за неудобной позы, в-третьих, приобретенные вчера в ванной синяки болели, а в-четвертых, меня разбудили. Самым бесчеловечным образом — с утра пораньше. Но особенно раздражало, что я даже не могла намекнуть собеседнице, что не очень желаю видеть кого-либо в своей комнате. Хотя чего еще ждать от невесты артефакта? Они даже изводить меня решили одинаково.