Алиса Эльфман: Оборотная сторона

И вот теперь я, почти вслепую рыскаю по грязным земным улицам, полагаясь лишь на чутье, которое, как сказал Наставник, должно мне помочь разыскать ее. Направление удалось поймать быстро, но боюсь, что с точным местонахождением цели могут возникнуть проблемы. Поэтому я должен передвигаться не только ночью, но и днем, так как только это может дать мне фору перед остальной Стаей.

Хорошо, что Наставник обучил меня изменению образа трансформации. Не думаю, что земным людям понравился бы волк, спокойно разгуливающий по улицам. А так, я немного отредактировал свою внешность, особенно размер, сделавшись похожим на обычного пса. Было бы, конечно, проще днем оставаться в человеческом облике, но, во-первых, так я значительно проиграю в скорости, а во-вторых, рассредоточенный разум животного сложнее обнаружить. Оставшись в человеческой форме, я вынудил бы себя все время поддерживать ментальный щит, что не просто даже сильных магов, не говоря уже о тех, в ком способности к защитной магии (по крайней мере, к человеческой) практически отсутствуют. Несомненно, я должен сказать Наставнику огромное спасибо, за все те изматывающие тренировки, когда я изучал разнообразнейшие виды защиты и нападений.

Вообще-то поиски девчонки оказались не таким уж сложным занятием. В конце концов, она — Рожденная, а у них энергетика гораздо более мощная, чем у кого бы то ни было. Хотя процесс Изменения только в самом начале, когда он закончится, ее сила станет настолько интенсивной, что любой, кто обладает маломальскими мистическими способностями, без труда сможет отыскать ее. Если к тому времени девчонка не научится ставить ментальную защиту.

Самое сложное в моей задаче это, естественно, не то, как я ее найду, а как сумею защитить от остальных, научить хотя бы самым азам, а потом переправить в мой мир, где ею должен будет заняться Наставник Лаойх.

В общем, краткий план действий у меня есть. Думать, что делать дальше, буду решать, добравшись до цели.

Мама в целом была не против моей ночевки у Риты, хотя, конечно, и поворчала немного для порядка. Папа пропадал на работе, так что у него спрашивать не обязательно.

Сегодня пятница, а в эту субботу мы не учимся, так что с Ритой я увижусь только завтра вечером. И почти весь день у меня остается свободен. Я задумалась, чем займусь завтра.

В результате решила с утра пойти прогуляться по парку (люблю пейзажи осенней природы), а потом до вечера сидеть дома за книжкой.

Приближался вечер, за окном уже темнело. Родители еще не вернулись с работы, и я в одиночестве поужинала, сидя перед телевизором. Доев, я сполоснула за собой посуду и снова уселась на диван перед теликом. Вскоре позвонила мама, сказала, что задержится и попросила, чтобы я поскорее ложилась спать. Я положила трубку и с удивлением поняла, что, несмотря на довольно позднее время спать совершенно не хочу. Так как обычно я встаю рано, то уже часов в десять вечера чувствую себя усталой.

Хотя я и испытывала странную бодрость, все равно начала готовиться ко сну, чтобы отдохнуть перед девичником, на котором, скорее всего, глаз не придется сомкнуть.

Я долго ворочалась в постели, пытаясь, наконец, заснуть. Успела несколько раз пообещать себе, что откажусь от утреннего кофе и буду пить только травяной чай. Я бросила взгляд на светящийся дисплей настольных часов. 23:57! Я тяжело вздохнула, переворачиваясь на другой бок. Почти полночь! Я же завтра буду весь день клевать носом. Еще раз поклялась выкинуть весь кофе, что найду в доме и, наконец, провалилась в сон.

Видимо, из-за того, что я заснула очень поздно, меня мучили кошмары. Причем кошмары были какими-то невнятными. В них не было четких событий или образов. Только неприятные, болезненные ощущения и черный цвет с красными вспышками… Огня? Крови?

Проснувшись в середине ночи, я обнаружила, что лицо у меня мокрое от слез, а все тело горит, словно в лихорадке.

Я резко села на кровати и отправилась в ванную, надеясь, что холодная вода освежит и успокоит меня.

Стараясь идти как можно тише, я двинулась в сторону ванной. Закрыв за собой дверь, я встала перед раковиной и посмотрела в зеркало.

Оттуда на меня смотрело лицо… знакомое, но одновременно какое-то другое. Кожа выглядела бледнее обычного, волосы растрепались и тускло блестели в свете лампочки. Глаза вообще казались чужыми и пугающими. Мои — темно-карие с золотистыми искрами-крапинками, а глаза той, что глядела на меня из-за стекла, были непроглядно черными, настолько, что нельзя было разобрать, где зрачок, а где радужка.