Екатерина Крылатова - Мой ангел-вредитель

Да, культура на лицо! В заметном избытке.

- Валенки убери, вежливый наш, - первичный страх прошел, осталось лишь навязчивое желание заехать ему чем-нибудь тяжелым.

- А то чо? Врежешь мне? – гоготал мистер Мускул. – Га-га-га!

- Не шевельну и пальцем, - с достоинством ответила я, - просто позову проводника, и тебя вышвырнут отсюда, чтобы впредь занимал места согласно купленным билетам. Ответ понятен, или предлагаешь заменить сложноподчиненные предложения односоставными, уменьшив при этом количество второстепенных членов? Могу также опустить союзы и предлоги, мне не трудно.

На плоском, как блин, лице детины отразилась тень мыслительного процесса.

- Ты чо, заученная что ли? Ботаничка? – подозрительно спросил он, шевеля бровями, и на всякий случай отодвинулся подальше.

- Позволь уточнить, что имелось в виду под «ботаничкой»? Профессиональная увлеченность представителями царства Растений или же критический отзыв о моей персоне, унижающий достоинство личности и дающий резко негативную оценку внутреннего мира собеседника? – коварно уточнила я, ставя себе «плюс» за выдержку.

- Не, точно больная, - пробормотал парень, но убраться восвояси не спешил.

- Если ты подразумевал состояние моего физического и душевного здоровья, то глубоко заблуждаешься. Очень глубоко. При прохождении планового обследования заметных отклонений от нормы не выявлено, а посему я признана вменяемой и в социальном плане неопасной. И вообще, - решила добить неуча. Сам напросился, - с точки зрения банальной эрудиции, не всякий человеческий индивидуум способен лояльно реагировать на все тенденции потенциального действия! Советую обдумать данный факт и сделать соответствующие выводы.

Татуированный взвыл: не ожидал он такой тирады от хлипкой на вид девчонки. Это я еще не старалась. Раз уж язык – единственное женское оружие, не считая скалок и сковородок, его заточка – отнюдь не прихоть, а шанс выжить в жестоком мире мужчин вроде этого. Если серьезно, случиться может всякое, и ответить надо уметь. Любимые книги в помощь! Я человек тихий, застенчивый, хамить не умею, но когда меня разозлят…

- Кажется, дама непрозрачно намекнула, что ваше общество ей неприятно, - раздался вдруг приятный баритон. - Или вы хотите продолжить обсуждение семантической разницы между внутренним миром и потенциальным действием?

Перед нами стоял, опираясь рукой на тонкую стенку-перегородку, тот самый мужчина с рюкзаком, которого я приметила на платформе.

Мускул замотал головой.

- Тогда, будьте так любезны, освободите пространство от вашего астрального и материального присутствия, живо!

Что-то подсказало жертве акселерации: спорить не стоит. Обиженно ворча (мне даже стало его жалко), парень поспешил ретироваться. Мой спаситель, взглядом испросив разрешения, опустился на свободное место.

- Спасибо, – благодарно улыбнулась я, - не надеялась от него избавиться.

- Ну что вы, атака проведена по всем правилам искусства, мое почтение полководцу. Еще немного второстепенных членов, щепотка потенциального действия, и басурманин убежал бы сам. Теперь будет знать, что сесть в лужу проще, чем кажется: достаточно недооценить своего противника.

Улыбался он доброжелательно, но немного скованно, как улыбаются люди, не до конца уверенные в безупречности своих зубов. Так улыбалась я до девятого класса.

- Надеюсь, дама позволит остаться? Человек, который должен ехать на этом месте, слезно просил поменяться. Не смог отказать, - пояснил он, опережая вопросы.

- Что ж, составляйте, - я пожала плечами. – В свою очередь, дама надеется, что у вас нет привычки распускать ноги.

- Не замечал за собой... Эх, – приподняв полку, чтобы запихнуть мешавшийся рюкзак, попутчик в недоумении замер. - Это всё - ваше?!

Я вновь передернула плечами, на сей раз виновато.

- Не переживайте, я налегке, - мужчина забросил поклажу на пустующее боковое место. - Будем знакомы. Евгений Бенедиктович, но отчество добавлять необязательно.

- Вера. Сергеевна. Можно просто Вера.

Я пожала твердую сухую ладонь и, наконец, смогла рассмотреть нового знакомого. Чуть старше, чем мне показалось вначале, лет тридцать восемь – сорок. Невысокий, довольно упитанный, он был одет в простую рубашку цвета хаки и потертые джинсы. Темно-русые волосы аккуратно подстрижены, тонкий нос с небольшой горбинкой. Зеленовато-карие глаза смотрели спокойно и изучающе. Его лицо, чрезвычайно подвижное, могло показаться красивым, если бы не заметная синева под глазами и общий изможденный вид.