Ольга Романовская: Чужая душа - потёмки

— Эдвин, ты…

— Я кольца обручальные покупал, только и всего. Планировал сюрприз. М-да, сюрприз вышел знатный!

Понуро опустила голову и попросила прощения. Я же не знала, думала, у него любовница…

— Я ни с кем шашни не завожу. Мне неприятно, что ты подумала, будто я тебе изменяю.

Дрожащей рукой подняла с бархатной подушечки кольцо: красивое, даже с камушком. Меленьким таким, но ярким как звёздочка.

— Можно? — покосилась на Эдвина. Вдруг действительно раздумал жениться?

Лазавей кивнул, отвёл в сторону хозяина лавки и о чём-то с ним зашептался.

Кольцо пришлось впору и вызвало новый прилив мук совести. Подошла, обняла сзади Эдвина и прошептала, что дура. Он хмыкнул, но промолчал.

— Вас всё устраивает? — оживился хозяин.

— Да, раз невеста померила. Извините за доставленные неудобства, я доплачу.

— Не нужно, — расплылся в улыбке хозяин, — всякое бывает.

Хм, а ведь занимался Эдвином сам владелец, а не приказчик. Значит, уважаемый клиент. Приятно, что магов ценят, в глубинке-то и косо, с предубеждением глянуть могут.

Эдвин расплатился, и мы вышли на улицу. Я собачкой плелась за ним, низко опустив голову.

— Ужина с предложением, чую, тоже не выйдет, — вздохнул Лазавей. — А я хотел порадовать: ты ведь давно хотела замуж, всё намекала и намекала. На базарной площади твоей руки попросить?

Замотала головой и разрыдалась. Испортила главный день в своей жизни!

— Пошли! — Эдвин потащил в сторону любимой харчевни. Махнул рукой Светане: мол, может присоединиться.

Мы выпили по стаканчику, чтобы успокоить нервы, после чего Лазавей без предисловий, в лоб спросил, выйду ли я за него замуж. Моё громогласное 'да' едва не стало поводом для очередного конфуза. Во всяком случае, в нашу сторону косились.

Светана поспешила поздравить нас со столь радостным событием, и мы на пару разрыдались. Эдвин смотрел на нас с недоумением, вслух выразив сомнение, не лучше ли остаться холостым:

— Сегодняшние события убеждают, что это безопаснее и спокойнее. Нужна ли мне ревнивая, не умеющая держать себя в руках головная боль?

— Нужна! — выпалила я и прильнула к его щеке поцелуем. — Обещаю, я и перед этой… как её?… Лао… эльфийкой то есть извинюсь, испеку чего-нибудь.

— Лучше я сам, тебя она на порог не пустит. Додумалась тоже! Знаешь, — Эдвин сжал губы и забарабанил пальцами по кружке, — мне было неприятно услышать от тебя такое. От женщины, которая заверяла, что любит. Легко же ты веришь в предательство!

Вздохнула и кратко оправдалась:

— Всё из-за Хендрика. Он ведь похожим способом…

Хлюпнула носом и отвернулась, утирая кулаком навернувшиеся слёзы. Того и гляди Эдвин сейчас предложение обратно заберёт, а кольца вернёт.

— Агния! — вздохнул Лазавей, встал и положил ладони мне на плечи. — Пойдём, хватит на сегодня публичных представлений. Светана, вас не затруднит посидеть немного с Марицей? Часика два, не больше.

Ох, кажется, меня ожидает знатная экзекуция!

Над головой проплывали лёгкие облачка. Небо такое голубое, сияющее. И не вышградское.

Практика третьего курса проходила в поле — в буквальном смысле. Студенты Общеобразовательного факультета на пару с алхимиками сонными мухами бродили под палящим солнцем, пытаясь выполнить заковыристые задания Эдвина Лазавея. Он разбил их на пары, дал минимум наставлений и отправил в вольное плаванье. Плавали знатно, потому как теория категорически не желала превращаться в практику. Сущности — гадкая вещь, алхимия, плетение заклинаний не лучше. А ведь без успешно выполненной практики на четвёртый курс не переведут. Вот и изображали из себя магов, путаясь в расчётах и переругиваясь с алхимиками — те слишком зазнавались. Они-то опытные, из воды бодягу сотворят, только, увы, почему-то нужное вещество делать не желают.

Марица гонялась за бабочками с огромным сачком. Я лениво посматривала на неё одним взглядом, мечтая искупаться. Да, я самым наглым образом отлынивала от ползанья по горам и весям, валялась на траве, посасывая соломинку. И мне абсолютно ничего за это не будет. Вернее, будет, но зачёт. И вообще осенью я пробую перевестись на другой факультет, мне магическое плетение практиковать надо. Эдвин по ушам надаёт, что бездельничаю, но у меня уважительная причина — лень.

— Эдвин, помнится, ты грозился заставить меня собрать образцы всех сущностей, — напомнила мужу, сидевшему неподалёку и на расстоянии контролировавшему процесс практики.