Ольга Романовская - Чужая душа - потёмки

После занятий как раз выбралась с друзьями в город: Лаэрт хотел присмотреть что-то из оружия, а мы со Светаной — ограбить пару лавок. Настроение было не ахти — испортилось после позора на семинаре, на котором, казалось, мы были единственными, кто ничего не понимал в формуле плетения заклинаний. Как известно, магазины — лучшее лекарство от женской хандры.

Нагрузившись мелочовкой, мы шагали по самой дорогой улице Вышграда, разглядывая ювелирные лавки и магазины с предметами роскоши. Там всегда обретаются аристократы, хоть одним глазком приобщимся к высшему свету. Обретались и сегодня, радуя глаз гербами карет, чепраками коней, платьями дам и кавалеров. Какая пища для сплетен!

Марицу оставила дома, то есть дома у Эдвина. Он что-то там наколдовал, чтобы дочурка никуда не сбежала, не пожала плодов шаловливых ручек. Защита серьёзная — в умения Эдвина я верила.

Взгляд случайно наткнулся на парочку у ювелирной лавки: мужчина и женщина. Каково же было моё удивление, когда я поняла, что это Эдвин Лазавей!

Светана тоже приметила голубка, толкнула в бок, нахмурилась. Знаю, о чем она подумала, но я верю Эдвину. С другой стороны, проследить не помешает.

— Глянь, какая красотка! — продолжала подливать масла в огонь подруга, прожигая дыру в затылке незнакомки.

Действительно, хороша, зараза! Эльфийка — а кто может быть прекраснее эльфиек? Держится свободно, увлечена разговором… Всё бы ничего, если б они вместе не зашли в лавку. Тут я не выдержала и, как боевая лошадь на зов трубы, устремилась к дверям.

Колокольчик звякнул так, что едва не покончил жизнь самоубийством. А мне хотелось убить ту грымзу, которая сейчас мерила кольцо. Эдвин покупал ей драгоценности! Слова, которые пишут на заборах, — цветочки по сравнению с тем, как я его назову. Жаль, место общественное, а то бы демонический несокрушимым потоком устремился из горла, расцвечивая красками присутствующих. Но я ограничилась вопросом:

— Кто эта женщина?

Ну да, каюсь, не только им, но суть длинной фразы была именно такова.

Эльфийка вздёрнула нос и отвернулась, хозяин лавки стушевался, отойдя на задний план, а Эдвин смотрел со смесью недоумения и упрёка. Когда я сделала паузу, ожидая объяснений, он ограничился лишь:

— Ты неправильно всё поняла.

— Ага, слепая и глухая, — ткнула пальцем в кольцо на пальце эльфийки. — Дорогое, под стать женщине, которой подарили. Мне как, вещи собирать? Я ведь всё понимаю, что полюбил другую, что ошибся…

Разумеется, куда уж мне до эльфийское девы! Она и умная, и красивая, и воспитанная, и образованная, и в Академии косо не посмотрят — не студентка с преподавателем. Радуйся, что замуж не вышла, а то бы снова пережила тот позор и смешки соседей. Впрочем, и так будут шептаться, а Осунта Тшольке позлорадствует.

— Помолчи, Агния Выжга! — прикрикнул Эдвин, отвёл эльфийку в сторону и принялся что-то объяснять. Обернулся ко мне и, нахмурившись, отчитал: — Не ожидал от тебя такого. Знал, что ревнива, но чтобы настолько! Выйди, сделай милость, через пять минут поговорим.

Когда надо, Лазавей умел быть властным, вот и теперь я покорно поплелась к дверям. Почем-то ругань Хендрика не производила такого впечатления, его я не боялась. Ну да, потому что Хендрик Выжга — слабенький маг и ничтожный смазливый мужчинка, а Эдвин Лазавей другой породы, против шерсти лучше не гладить.

Эльфийка вышла из лавки через пару минут, глянула на меня, скорчила гримаску и прошествовала дальше с гордо поднятой головой. Однако, какова нахалка! Перемыть ей кости не успела: в дверях показался Эдвин и поманил пальцем.

— Видят сущности, ты этого не заслуживаешь! — вздохнул он. — Скажу твоему отцу, чтобы отправил в пансион благородных девиц учиться манерам.

Открыла рот, чтобы прояснить, как именно благородные девицы реагируют на измену, но тут же закрыла, потому что Эдвин потащил меня к прилавку, на котором лежало… кольцо. То самое, которое мерила эльфийка. Ничего не понимаю.

— Глянь, вроде, я не ошибся с размером: у вас с Лаотениэль рука одинаковая.

— То есть, ты покупал кольцо мне? — не веря, переспросила я.

— Не тебе, а нам. Агния, — голос Эдвина обрёл гневные нотки, — ты хотя бы понимаешь, что выкинула? Опозорила меня на весь город. Я не могу позволить себе такую жену, поэтому сделай выводы.

Я захлопала глазами, а потом беспомощно покосилась на замершую в дверях Светану. То ли мне послышалось, то ли мне делают предложение. Вернее, собирались сделать пять минут назад, а теперь я не уверена.