Ольга Романовская - Страна надежды

— Я так волнуюсь!

Мериам носилась по комнате, кидая на кровать конспекты, одежду, бельё, обувь, книги и прочие личные вещи. Шардаш предусмотрительно подпирал спиной дверной косяк, чтобы не стать случайной жертвой обстрела.

Инесса и вовсе отсутствовала, но по другой причине: она ушла договариваться о месте в дорожной карете.

Мериам же дотянула до последней минуты и теперь отчаянно пыталась уложить свою жизнь в дорожный сундук за час.

— Не проклянут они тебя, право слово! — меланхолично отозвался профессор, проследив за полётом коробки с туфельками. — Мирри, угомонись и не превращай отъезд в стихийное бедствие. В марте мы вернёмся в Школу, как раз свадьбу отпразднуем. Так что бери только самое необходимое. Воры на территорию не проникнут, вечерние туалеты не тронут.

Он рассмеялся, отлично зная: ни бриллиантов, ни шелков у Мериам нет.

— А в чём я перед твоей матерью предстану? — адептка выпрямилась, подбоченилась и с укором взглянула на Шардаша. — Не желаю быть замарашкой!

— Хорошо, будь копушей. Право слово, Мирри, не на приём к императору!

Видя, что адептка не слушает и продолжает громить полки, Шардаш взял дело в свои руки. Он усадил Мериам на кровать Инессы, окинул критическим взором груду вещей и разделил её на две горки: берём и не берём. Последняя оказалась втрое больше и мановением волшебной палочки разлетелась по прежним местам хранения. Оставшиеся вещи профессор упаковал в дорожную сумку и довольным взором окинул фронт работ.

— Ну вот, ты и готова. Собери личные принадлежности и выходи. Если платьев мало — возьмешь дома, у родителей. Кольцо-то носишь или воров боишься?

Вместо ответа Мериам продемонстрировала полоску золота с изумрудным цветком на безымянном пальце. Шардаш улыбнулся и обещал вернуться через четверть часа — только с директором попрощается.

— Надеюсь, найду тебя не посреди хаоса кремов и расчёсок, — рассмеялся профессор и вышел за дверь.

Пару дней назад Мериам отправила письмо родным, в котором сообщила, что приедет не одна. Могла бы написать и раньше, но опасалась неудовольствия деда — того, который маг. Совсем не такую судьбу он прочил внучке: сначала Школа, потом либо кандидатская степень, либо государственная служба. А тут свадьба… Словом, полный крах надежд и роспись в несостоятельности.

Да и отец с матерью не обрадуются, услышав, что жених — тёмный оборотень. Привела в семью нечисть! Неизвестно, как на такое бабушка по материнской линии отреагирует. Светлая оборотница может вспылить и устроить грандиозный скандал.

Сестра, пятнадцатилетняя Аиша, тоже не обрадуется, все уши прожужжит о наивности и недальновидности. Она пошла в деда, характером крута, наверняка на Запретное отделение поступит. Всеобщая любимица, умница, дедушкина гордость, Аиша всю жизнь заранее распланировала, делит мир только на чёрное и белое и выйдет замуж исключительно за мага, но не раньше двадцати пяти лет.

Порой Мериам жалела, что родилась первой, и волей-неволей приняла на себя бремя продолжение дела рода. Аишу, к примеру, никто не неволил, учиться не заставлял, не твердил, что она должна стать первоклассным магом. А Мериам доставалось и в хвост, и в гриву.

Словом, у адептки были все основания опасаться встречи с родными.

О семье Шардаша Мериам старалась не думать. Она надеялась, профессор подготовил почву и не позволит дурно отозваться о невесте. Но косых взглядов и поджатых губ Мериам всё равно не избежать: она не тёмный оборотень, испортит кровь клана. Ведь их с Шардашем сын станет в своё время главой семьи Шардаш, а какой из него оборотень с тремя четвертями человеческой крови матери?

Мериам не делилась с Шардашем сомнениями: засмеёт. Она однажды попробовала — профессор фыркнул и посоветовал не говорить глупостей.

Когда вернулся Шардаш, адептка поджидала его одетая и готовая к путешествию. Профессор подхватил её сумку, поднял магией, как пушинку, и привязал невидимой нитью к заплечному мешку.

— Отец ждёт на постоялом дворе в Тассе, — напомнила адептка. — Он думает, я в экипаже приеду. А дальше отвезёт нас домой, в Онве. Я так каждый год езжу.

— Ничего, один раз нарушим традиции, — подмигнул Шардаш и открыл пространственный коридор.

— Прошу, — он подал руку Мериам, — и добро пожаловать в Тассу! После, так и быть, потрясёмся по ухабистым дорогам.

Вот так, легко и просто, они перенеслись на двадцать миль западнее прямо к порогу постоялого двора Тассы. Это торговое местечко стояло на перекрёстке дорог и издавна служило пересадочным пунктом для сотен лаксенцев. Дожидаясь смены лошадей, они ели, пили, заводили шапочные знакомства и расходились по своим делам.