Ольга Романовская: Страна надежды

— Всё это, конечно, интересно, — Мериам оборвала сестру на полуслове и всучила ей банку с чаем, сама же демонстративно села, — но я прекрасно осведомлена о твоей уникальности. Надеюсь, преподаватели на вступительных тоже проникнутся, а то родители из дома выгонят. Я-то что, совершеннолетняя, почти замужняя, а тебе туго придётся. И да, Аиша, если вздумаешь перед сном почитать, книгу заранее возьми: нам с Тревеусом потом некогда будет дверь открывать.

Аиша едва не рассыпала чай и уставилась на сестру круглыми, как блюдца, глазами.

— Ты ещё и спишь с ним? — брезгливо, будто речь шла о некромантии, спросила она. — Фу, как мерзко! С нечистью! И все наверняка знают и шушукаются за спиной. Пойду, скажу маме. Она вам точно ночевать в одной комнате не позволит. Я была о тебе лучшего мнения, сестрёнка.

Аиша накрыла заварник полотенцем и выбежала из кухни с криками: «Папа, мама, мне нужно кое-что вам сказать!».

Мериам закрыла голову руками, представив, что сейчас начнётся. Хорошо, чашки достать не успела. У родителей строгие моральные нормы, они до свадьбы только целовались и то, по рассказам бабушки, тайком, чтобы никто не видел. Дочерей воспитывали так же, с мыслью: «Береги честь до свадьбы», а тут старшая погрязла в разврате. Зная Аишу, она всё именно так и представит, в виде оргий в классе до, после, а то и во время занятий. А уж мамино воображение было выше всяких похвал — сразу припишет непутевой дочери десяток любовников. Отец же начнёт объяснять не слишком блестящую успеваемость Мериам бурными романами.

— Что произошло? — на кухню заглянул Шардаш.

Заметив страх на лице адептки, он нахмурился и сложил руки на груди, выражая готовность покарать обидчика невесты.

— Ничего, — пробормотала Мериам, отвернувшись к буфету. — Я сглупила, потому что Аиша меня довела. Хотела утереть ей нос, а теперь мне за это голову оторвут. И тебе тоже. Отец с крыльца спустит.

— Почему? — удивлённо спросил профессор, присел рядом и, обняв, положил голову адептки себе на плечо. — Самое худшее они уже знают.

Мериам вздохнула и, прижавшись к Шардашу, прошептала:

— Самое худшее сейчас разболтает Аиша — то, что я не девственница. А отец… Ты не знаешь моего отца! Лучше сочетаться браком с вампиром, чем открыто признаться в потери девичьей чести. Открыто — это когда хотя бы подруга знает.

Профессор покачал головой и погладил адептку по волосам. Потом замер, прислушиваясь, и сообщил:

— Там ещё кто-то пришёл. Судя по запаху, твой родственник.

Мериам простонала: «Дед!» и уткнулась лицом в грудь Шардаша. Тот тихо зарычал, давая понять, что не даст её в обиду.

Чай в заварнике медленно остывал, но Мериам и думать о нём забыла. Она сидела на коленях у профессора и напряжённо вслушивалась в шум голосов за стеной. Высоко, едва не визжа, кричала мать, изредка гневно вставлял слово отец. Не молчала и Аиша. Шардаш, несомненно, знал, что они обсуждали, но адептка не спрашивала.

На кухню проскользнула Ветрувия, глянула на парочку у буфета, и попросила Мериам подать чашку:

— Ты, как хочешь, а я чаю хочу. И поговорить с твоим женихом.

Шардаш ссадил адептку с колен и сам достал три чашки. Мериам по его просьбе налила всем заварки и кипятку, но сама к напитку не притронулась. Ветрувия и профессор же сделали по паре глотков, буравя друг друга взглядом.

— Н-да, тяжело! — пробормотала оборотница. — Вот уж не думала, будто когда-то сяду рядом с тёмным. Но, судя по запаху, Мирри нашу любите. И кольцо на её пальце сами выбирали и сами надевали. Ещё чувствую запах чернил, книг, каких-то людей… И Мериам.

— Да, Мирри, — подмигнула Ветрувия смутившейся адептке, — я знаю, что ты с ним спишь, но меня, в отличие от Зарины и Арелиса, это не волнует. Взрослая девочка, сама вольна решать. Значит, он тебя спас?

Мериам кивнула, покосившись на Шардаша, подошла к бабушке и обняла её. Ветрувия ласково погладила внучку по голове и поцеловала, затем взяла за руку и рассмотрела кольцо.

— Ты тоже против? — упавшим голосом поинтересовалась Мериам.

— Что ты, твой мне сегодня показал, кто главный! — рассмеялась Ветрувия. — Силён, демон, думала, разорвёт! Странно, конечно, поведение человеческое.

— Я среди людей вырос, — подал голос Шардаш, — и научился жить, как они.

Затем покачал головой и усмехнулся:

— Да, хорошее вышло знакомство! Испортил всё… Вот надо было противооборотное перед поездкой выпить — от соблазна.

— Я не пью, — поддержала разговор Ветрувия. — Но вам сложнее: эмоции тёмных сильнее, при работе со студентами легко сорваться. Вы Власелену попросите, она хорошее средство даст, безопасное. Сама иногда пропиваю, не нарадуюсь!