Ольга Романовская: Страна надежды

— Мальчик, да? — едва шевеля губами, прошелестел король.

Магистр магии кивнул и невольно отвёл глаза. Страден ничего не заметил. Граф Саамат боялся подумать, что с ним станет, когда узнает.

Сославшись на занятость, Магистр магии ушёл. В мозгу назойливо вертелась мысль: королева должна остаться непорочной. Если бы ребёнок умер… Но граф Саамат знал: сын выжил, поэтому не мог придумать, как поступить. Единственное, что пришло в голову, — замаскировать ауру и понадеяться на удачу. Однако вряд ли Раймунда согласится разыграть смерть ребёнка, отдать чужим людям и видеться с ним украдкой.

Дверь спальни королевы граф Саамат открыл с третьей попытки: руки вдруг стали ватными, пальцы отказывались подчиняться.

Раймунда возлежала на горе подушек и читала книгу. Заслышав шаги, королева вздрогнула, обернулась и прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

— Здравствуй, Мунда, — граф Саамат наложил на спальню чары и остановился в изножье кровати. — Как видишь, я не сбежал. Вернее, сбежал, но вернулся. Как ты? Как сын? Я был у Страдена, с ним всё хорошо…

Не дождавшись отклика, Магистр магии замолчал.

Королева глядела на него в упор, внимательно, пристально и непривычно холодно, так, как смотрела на прочих подданных. Это неприятно резануло по сердцу, заставив его болезненно сжаться.

— Что ж, рада вашему возращению, милорд, — наконец, отчеканила Раймунда. — Благословение Прародителям сущего, жива. Наследный принц уже сам берёт грудь кормилицы и набирает вес. Благодарю за заботу.

— И это всё, Мунда? — упавшим голосом спросил граф Саамат.

— Да. А чего вы ждали, милорд? — пожала плечами королева. — Я вняла вашим увещеваниям и поумнела.

Раймунда подцепила ногтем закладку, раскрыла книгу и вернулась к прерванному чтению. Казалось, королеву ничуть не смущал обращённый на неё пристальный взгляд. Она делала вид, будто не замечает Магистра магии, но глаза скользили по строчкам, не видя.

— Мунда, ты обиделась?

Граф Саамат подошёл ближе и нерешительно присел на кровать. Хотел взять королеву за руку, но раздумал.

— Я не понимаю вас, милорд, — скинула брови Раймунда. — Полагаю, вы хотите взглянуть на ауру? Что ж, пожалуйста.

Она отложила книгу и откинулась на подушки, прикрыв глаза.

— Жестоко, — покачал головой Магистр магии. — Хуже той пощёчины.

— Так и знала, что вы её не забудете! — усмехнулась королева. — Так где же вы были? Не удосужились даже оставить записку секретарю. Не то, что мне. Право слово, милорд, к чему ваши укоры, разве вы не счастливы, что всё разрешилось?

— Прекрати называть меня милордом! — не выдержав, вспылил граф Саамат.

Он вскочил и, обойдя кровать, склонился над невозмутимой Раймундой. Она смотрела на него спокойными голубыми глазами, в карих же глазах Магистра магии плясали огоньки бешенства.

— В соответствии с титулованием дворян вашего положения данное обращение единственно верно, — королева вновь потянулась за книгой. — Вы, наверное, устали с дороги, поэтому так нервничаете. Заверяю, моему здоровью ничего не угрожает, наследному принцу тоже, о короле вы осведомлены, поэтому можете с чистой совестью отдыхать. Боюсь, ваши услуги понадобятся мне нескоро. И да, в этом году я хочу выступить с речью перед адептами Академии чародейства, и была бы благодарна…

— Ты специально, да? Говоришь и упиваешься местью? — прерывающимся от частого, шумного дыхания голосом спросил граф Саамат и выпрямился.

Уняв эмоции, он вновь обратил взор на королеву и уже холодным вежливым тоном продолжил:

— Вернее, вы, ваше величество. Простите за фамильярность: привык за эти годы. Что касается моего отсутствия, то я побывал в Лунном мире, освобождая одну из ваших подданных. Быстрее вернуться и преступить к своим обязанностям помешали последствия борьбы с демонами. Хотя, признаюсь, мог бы не вернуться вовсе. С речью я вам, безусловно, помогу. Какие ещё последуют указания?

— Лунный мир? — испуганно переспросила Раймунда и приподнялась на локтях. Затем усмехнулась и покачала головой: — Нет, милорд, переживать за вас я не имею права, я могу лишь выразить удивление вашей безрассудной храбростью, упрямством и безмозглостью. Если вы, Элалий, так ничего и не поняли, то уходите. А если стали хоть чуточку храбрее, оставайтесь. Но либо до конца, либо никак, милорд.

Граф Саамат молчал, пытаясь понять, что скрывалось за словами королевы. На миг он увидел её прежнюю, а потом снова маска.

Он ожидал, укоров за поспешный отъезд, бесполезный риск, эмоциональных, быть может, даже со слезами — но ничего, будто Раймунда не писала того письма. Ледяное спокойствие и такая же ледяная вежливость правительницы, решившей слегла пожурить подданного. Это обескураживало и причиняло боль.