Анна Гринь - Дом трех городов

– Ага, – согласился маг и преспокойно зачерпнул мазь.

– Ну, Шиш, правда. – повторила я попытку.

– Да-да, – молодой человек кивнул, перехватил мою ладонь и принялся сосредоточенно смазывать красные вздувшиеся пятнышки, едва ощутимо касаясь кожи.

– А что делать с отработкой? – смирившись, спросила я.

Маг пожал плечами и переключился на вторую руку.

– А-а-а! – завопил Джей, когда медсестра наложила на ожог тонкую ткань с каким-то лекарством.

– Терпи, – велела миссис Дрю, – если не хочешь, чтобы шрамы были.

– Я сюда не за боевыми ранами приехал, – обиженно выдохнул парень. – Это же занятия в академии, а не полевая практика!

– Так и не надо было засовывать руки в заросли. – начала женщина, но прервалась, со вздохом взирая на следующего прибывшего пациента. – Как же вас, дуралеев, много.

Я хихикнула, глядя на страдающих третьекурсников и стараясь не думать о том, что действия Шиша интересуют меня больше, чем чужие ожоги. Скосив на напарника взгляд, я отметила тонкий шрамик у уголка губ, не заметный издали, и крошечную родинку на виске у самой линии волос. Сглотнув, я усилием воли заставила себя не пялиться на мага и не думать о том, как осторожно он обращается с моими трудовыми ранами.

– Интересно было бы посмотреть на эту практическую у третьего курса, – как бы между делом произнесла я, сосредоточившись на действиях медсестры.

– Наверное, это не сложно устроить, – отозвался Шиш. – Третий курс сдает подобные работы во втором корпусе в большом зале. Если попасть туда на третий этаж, то вполне можно зайти на верхнюю галерею, прикрытую решетками и магическими щитами.

– А как же отработка? – уже вставая со стула, вспомнила я.

– Ну, если за отлынивание от нее нас опять же отправят вскапывать землю, то какая разница? – резонно заметил маг.

Хмыкнув в ответ, я попрощалась с миссис Дрю и вприпрыжку побежала вслед за Шишем.

Как ни странно, пробраться на нужный этаж во втором корпусе не составило труда. Мы просто вошли в здание и поднялись по лестнице. Шишень уверенно свернул на третьем этаже направо и повел меня неосвещенным коридором куда-то вглубь здания. Я запуталась в поворотах и дверях, через которые мы проходили, пока не оказалась в широкой галерее, нависающей над большим залом. Как и говорил маг, отсюда открывался отличный вид на происходящее внизу, а нас вряд ли могли заметить.

Вцепившись в сетку, защищавшую зрителей, вроде нас, от тонкого, слегка пульсирующего щита, я с любопытством уставилась вниз, где на одном краю зала завораживали взгляд заросли самых ядовитых растений, чьими-то трудами поднимавшихся над полом метра на четыре. По другую сторону от зарослей замерли в нерешительности несколько студентов, то и дело посматривая на преподавателей за столами, что-то строчивших на бледно-желтых разлинованных листах.

– Это что? – спросил Шиш, пристроившись в полуметре от меня и с не меньшим интересом наблюдая происходящее.

– Это такая чудесная прелесть, – хмыкнула я. – Розития ядовитая. Несусветная гадость. Правда. В обычных условиях она, если верить книгам, выше двух метров не растет. Нежная больно. Да и травники за ней гоняются.

– Эм? – вопросительно хмыкнул парень. – У нее даже запах неприятный. Кому и зачем эта трава здоровенная нужна?

Я хихикнула, оценив тактичность Шиша. «Неприятный» запах больше всего напоминал что-то среднее между перепревшими розами – за эту схожесть розития и получила свое название – и носками, которые не снимались с ног недели три. Внешне растение смотрелось куда интереснее, хотя и тут можно было поспорить. Бабушка называла розитию неудачной версией привычной для людей крапивы, только не просто жгучей, а ядовитой.

– Вонючая, ага, но при правильной обработке семена розитии незаменимы в лечении сложных травм, – просветила я мага. – Нам это еще расскажут на занятиях. Но. Это одно из самых ядовитых, но и полезных растений в Подлунном. Если нужно за считанные часы срастить кости, ткани, кожу.

– И какая же обработка? – заинтересованно спросил парень.

– Семена вываривают в слабом уксусном растворе при определенной температуре, – щедро поделилась я знаниями. – После этого они становятся мягкими и при надавливании раскрываются, как небольшие природные ампулки с живительным концентратом внутри.

Внизу, сглотнув и быстро простонав что-то неразборчивое, очередной страдалец подступил к зарослям.

– При этом жидкость из ядра нельзя просто выдавить в емкость, – продолжила я шепотом.