Маури Сариола
Сусикоски и Дом трех женщин
Роман
MAURI SARIOLA
Susikoski ja Kolmen naisen talo
1984
© Gummerus, 1984
Перевод Ю. Воронина
«Представленное обвиняемым объяснение по поводу того, что он нарушил закон, не будучи осведомленным о действующих в стране правовых нормах, не может служить основанием для его освобождения от ответственности».
Такое резюме однажды вынес некий седоусый уездный судья. Резюме само по себе было весьма немногословным и сухим. Очевидно, в связи с этим немного погодя судья сделал пояснение на общедоступном языке: «С таким же успехом сюда мог бы прийти какой-нибудь болван и стал бы утверждать, что никогда и слыхом не слыхивал о том, что за воровство наказывают!»
Вспомнив этот эпизод, Тимо Тойвиайнен выругался про себя. Черт подери! Ведь всякий, прочитавший в свое время катехизис, знал, что седьмая заповедь гласит: «Не укради». Кроме того, этот седоусый позволил себе сравнить его с болваном.
А это уже был серьезный конфуз.
Даже судебные заседатели улыбнулись в свои бороды. И в довершение этот самый седой медведь, восседавший за судебным столом, вытащил какое-то проклятое «Римское право» и, ссылаясь на него, сделал сообщение, согласно которому еще в древности судебные принципы полностью исключали незнание закона как оправдание при совершении преступления.
При таких обстоятельствах совершенно бессмысленно являться в суд и утверждать, что ты якобы не знаешь соответствующей статьи закона! Прикидываться неосведомленным в таких делах считалось и глупостью, и трусостью. Это все равно что уподобить себя зайцу, который, пытаясь скрыться от опасности, прячет голову под куст.
Вот дьявольщина! При воспоминании об этом эпизоде захотелось выругаться в полный голос. А тут еще попавшийся на тропинке камень. Погруженный в свои мысли, Тойвиайнен наехал прямо на него и от неожиданного толчка едва не свалился с велосипеда.
Случилось все это год назад. Его дело слушалось в уездном суде. И хотя оно было пустяковым, он, очевидно, от излишка ума — черт бы его побрал! — не нашел ничего лучшего, как начал утверждать, будто не знал и не ведал о том, что содеянное им наказуемо.
Поначалу объяснение показалось ему вполне подходящим.
Ведь «Свод законов» Финляндской Республики представлял собой такой увесистый фолиант, что им вполне можно убить быка. И поскольку дебри параграфов в нем настолько непроходимы, то, пожалуй, было бы справедливо не требовать от необразованного крестьянина знания каждой значившейся там завитушки.
Что же произошло тогда?
Сначала имело место упомянутое разбирательство, и прошло оно довольно гладко. Затем как гром среди белого дня грянул приговор, да еще с дополнительными определениями.
Что же из этого следует?
Рот Тойвиайнена скривился в усмешке. Сейчас он уже обрел спокойствие и искусно объезжал все попадавшиеся на тропинке камни, кочки и вылезшие на свет божий древесные корни.
Во-первых: если уж дошло до официального разбирательства, то совершенно напрасно нести околесицу. Во-вторых: задуманное следует приводить в исполнение так, чтобы не попадать на казенные харчи!
Тойвиайнен одобрительно кивнул головой своим размышлениям. Это были размышления умного — или скажем точнее — поумневшего человека. Теперь он будет вести себя разумнее. Сначала произведет рекогносцировку на местности. Выяснит, свободен и ясен ли путь. И только после этого начнет действовать. Конечно, на предварительной стадии нельзя было притуплять бдительность. Теперь же, когда все продумано до конца, можно и расслабиться. Пошел крутой подъем. Слегка приподнимаясь, чтобы сильнее нажимать на педали, Тимо Тойвиайнен спокойно улыбался.
Просыпавшаяся по весне природа пробуждала бодрые надежды. На фоне ее какой-то напыщенный чудак, восседавший на «Своде законов» и диктовавший честному народу наставления и распоряжения, казался полным ничтожеством.
Тойвиайнен протяжно вздохнул.
Он был свободным человеком и свободно странствовал по привольной земле. На чистом, синем небе не было и признака облачка. Солнце светило вовсю, и белые стволы берез переливались в его лучах. Листва на березах распускалась прямо на глазах. Муравьи, соорудившие свой муравейник на самом солнцепеке, деловито сновали туда-сюда. Воздух источал свежесть, а птичье щебетанье ласкало ухо.
Читать дальше