Ханна Хауэлл - Поцелуй вампира

Говоря себе, что внезапно отстраниться и выбежать из комнаты было бы оскорбительно, Эфрика мысленно молила, чтобы Дженкин не почувствовал ее состояния и поскорее закончил пить.

Напиток быстро привел Дженкина в чувство, и с тем большей остротой он почувствовал близость стройного, теплого тела девушки. Допивая вино, он медленно вдыхал ее запах: пьянящую смесь чистой кожи, женщины и тонкой нотки лаванды. Дженкина влекло к Эфрике с той самой секунды, как он впервые взглянул на нее, и это влечение быстро ломало все его собственные ограничения.

Всего лишь один короткий поцелуй, подумал мужчина, скользнув рукой вокруг тонкой талии. Всего лишь один глоток того, чего он так долго ждал, но не надеялся получить. И придется его украсть, потому что она уже приготовилась уйти. Дженкин быстро допил вино, отставил кружку и притянул Эфрику к себе на кровать так стремительно, что она просто не успела сбежать.

— Что ты делаешь? — настойчиво спросила она, строго приказывая себе освободиться и понимая, что не способна подчиниться этому разумному совету.

— Не хочешь ли отблагодарить своего галантного спасителя кое-чем чуточку потеплее слов? — спросил он.

— Думаю, это было бы весьма неблагоразумно.

— Наверное, ты права.

Однако, вместо того, чтобы отпустить, он обхватил ее второй рукой и поцеловал. Эфрика сопротивлялась едва ли дольше одного удара сердца. Его губы были заманчиво мягкими и теплыми. Всего лишь маленький поцелуй, сказала она себе. Всего лишь один глоток того, о чем она так часто мечтала. Когда мужчина провел языком по ее губам, Эфрика раскрыла их, приглашая сделать поцелуй глубже. Легкое касание его языка — и по венам девушки заструился жар удовольствия, унося прочь мысли и желание сопротивляться. Слабый внутренний голос предупредил ее, что, когда тебя обнимают так крепко, одним поцелуем дело не ограничится, но она не придала ему значения.

И только, когда Дженкин увлек Эфрику на постель и прижал своим телом, она вновь почувствовала опасность. Секунду она наслаждалась тяжестью его подтянутого, возбужденного тела. Было настолько заманчиво принять то, что он предлагал, то, чего она так жаждала, что даже стало больно от желания. Вместе с тем Эфрика понимала, что став его любовницей, привяжется к нему так, что никогда не сможет освободиться. Эта мысль придала ей силы избавиться от плотной хватки желания и вывернуться из объятий Дженкина. Стоя возле кровати и всеми силами стараясь вернуть себе спокойствие, она была счастлива видеть, что он тоже покраснел и задыхается, как и она.

— Я не одна из твоих женщин, — сказала она, радуясь холодному самообладанию своего голоса.

— У меня нет женщин, — ответил он.

— Ха! За то время, что я живу здесь, я многое о тебе слышала. Я не собираюсь стать одной из кобыл твоего табуна.

Он мысленно выругался, слишком хорошо представляя, что могло быть рассказано о нём и о его связях с придворными дамами. Дженкин был раздосадован ощущением внезапной потребности объясниться, даже извиниться за прошлые излишества. Он был холост, не обручен; он просто брал то, что предлагали, как любой мужчина. Но, все равно его укололо то, что промелькнуло в ее глазах — что-то близкое к разочарованию.

— Сплетни и слухи — это еще не факт.

Он не осудил Эфрику за то, что она закатила глаза, услышав столь жалкий ответ.

Поняв, что на самом деле ей хочется, чтобы он опроверг все наветы, подтвердил, что был непорочен, как монах, Эфрика решила, что пора уходить.

— Следует быть осторожным, недооценивая слухи, — с подчеркнутой медлительностью сказала она, — большой темный жеребец.

Она усмехнулась, глядя, как он покраснел и сердито нахмурился.

— Теперь я уверен, что ты не слышала ничего, кроме лживых шепотков по углам. И, кстати, что ты вообще здесь делаешь?

— Меня привезла кузина Барбара. Мне уже почти двадцать. Последний срок, чтобы найти мужа.

Мысль, что другой мужчина касается Эфрики, утверждая свое владычество над ней, подняла в Дженкине волну гнева, которую тяжело было скрыть.

— Барбара не выглядит хорошей компаньонкой.

— Она замечательная. Не ходит хвостом, но появляется, когда нужна.

— Как, например, в саду?

Вопрос прямо в точку, но она только пожала плечами.

— При свете дня. Мне не должно было ничего угрожать. Но, теперь я буду более осторожна. А можно сейчас спросить, что здесь делаешь ты? Если не брать во внимание твои беспорядочные интимные похождения?

Дженкин пропустил последнее замечание мимо ушей.