Лика Лонго - Темная вода

— Да, но мне недоступно то, что может испытывать даже… — тут она замешкалась, ища определения, — даже та рыжая глупая дворняга у милиции! Я хочу как и ты — любить! — заявила она и тут же осеклась. — Ой, извини.

По счастью, мы подъехали к моему дому. Я поспешно выскочила из машины и побежала к крыльцу.

Мамы не было. Бабушка сообщила, что она успела переговорить с Алексеем Алексеевичем до его отъезда в Москву, а теперь ушла на работу. Я спросила, что сказал маме Алексей Алексеевич.

— Ничего нового, только то, что верит отцу и все сделает, чтобы вытащить его.

— И как мама? — поинтересовалась я осторожно.

— Никак. Мне тут Зоя звонила, — это была бабулина бывшая ученица, работавшая вместе с мамой в больнице. — Говорит, какая-то новенькая медсестра успокаивала Таню: ничего, мол, не расстраивайтесь, сегодня все взятки берут, стыдиться тут нечего. Так мама твоя ее чуть не разорвала, на всю больницу кричала: «Да вы не знаете этого человека! Он никогда в своей жизни плохого поступка не совершил!» Так-то вот, детка... — вздохнула бабушка, — а еще неделю назад звала его извергом и злодеем. Вот в войну люди между собой так не ссорились, потому что настоящее горе было у них. Пришло горе в семью, — сразу стал отец-то хорошим!..

— Ба, я сегодня вечером могу задержаться, мне надо в Геленджик съездить. Вы с мамой не волнуйтесь за меня, со мной Дима Картошкин поедет — сержант нашего отдела милиции.

Бабушка грустно смотрела на меня, перебирая морщинистыми пальцами складки старого фартука:

— Что ж, детка, я понимаю, парнишка он хоть куда. Только постарайся все-таки пораньше вернуться, маме сейчас нелегко, ты ей нужна…

Около шести за мной заехали Семен и Александра. За синим «Фордом» следовала старенькая, но идеально чистая голубая «копейка», за рулем которой сидел миловидный сержант. Я села на заднее сиденье рядом с Александрой, стараясь не смотреть на Семена. Было понятно, что он хочет помочь мне и моему отцу из дружеских побуждений и никаких чувств у него ко мне нет. Оставался вопрос: что мне делать со своими чувствами? Но я решила думать только об отце, а с глупым сердцем разобраться позже.

Что предпринять, если Екть, то есть Павел Линников, не живет по известному нам адресу? Где тогда его искать? Эти мысли беспокоили меня, и чтобы отвлечься, я заговорила с Александрой:

— А тебе нравится Дима?

— Да, он милый, — ответила она. — Очень милый.

— Симпатичнее других? — допытывалась я.

— Ну… да...

— Значит, ты воспринимаешь людей, как я — одни тебе кажутся более симпатичными, другие — менее! Не так уж вы, Морские, отличаетесь от людей! — сделала вывод я.

— Есть небольшое отличие, Полина, — серьезно возразила мне Александра. — Если я вдруг решу последовать примеру других Морских и начну топить людей, то Дима может стать для меня очередным контактом.

— Тогда лучше выбери меня, мне все здесь надоело, — буркнула я.

Александра посмотрела на меня, словно примеривалась — с какого бока лучше утопить. Потом глубоко вздохнула:

— Тебя не могу. Кажется, я с тобой… по-дру-жи-лась, — последнее слово она выговорила медленно и задумчиво. Похоже, мысль о том, что можно подружиться с человеком, шокировала ее.

Семен слушал наш разговор молча. Хотя не уверена, что слушал — может, витал где-то в облаках.

Улица Баумана была скорее улочкой — располагалась она на самой окраине Геленджика. Холодный ветер с моря продувал ее насквозь, несмотря на то, что маленькие одноэтажные домики, похожие на курятники, лепились друг к другу очень близко. Покосившиеся заборы, покрытые дешевыми скатерками столики в малюсеньких двориках, домовитые уютные тетки, копошащиеся за незашторенными окнами, — мы словно вновь оказались в Бетте.

Как и у нас в поселке, калитки здесь не запирали. Дима Картошкин остался ждать нас в машине, а мы зашли в сад. Меня обдало холодной волной: за незашторенным окном я увидела Ектя. Они сидел за столом и разговаривал с пожилой женщиной в платочке. В сущности, это был симпатичный кареглазый здоровяк. Но я не могла смотреть на него без дрожи в ногах: чувства беспомощности и страха, которые я испытала в момент похищения, оказывается, никуда не исчезли. Они таились во мне и ждали встречи с Павлом. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы они вновь завладели мной.

— Полина, посиди, пожалуйста, в машине, пока мы будем с ним работать, — тихо сказал Семен. — И попроси Диму открыть капот и сделать вид, что он копается в двигателе.