Келли Китон - Ее зовут Тьма

Они все вернулись.

А в ворота входили все новые ряды подкрепления.

Афина злобно оглядела прибывших, и ее щеки побагровели от гнева.

— Это не ваше дело, Новем! — прошипела она, — Я сотворила ее. Она моя!

— Она перестала быть твоей с тех пор, как ты ополчилась на собственное создание и приказала убить Медузу. Ты и раньше не повелевала горгонами. Они всегда считались свободными и сами выбирали, как им жить, — твердым и звучным голосом возразил ей Мишель.

Они вместе с Себастьяном подошли и встали возле меня. Уродливый строй звероподобных тварей и полулюдей позади Афины забеспокоился. Они зашипели, готовые ринуться в атаку, схватиться с врагом и уничтожить его.

— Неужели вы станете воевать со мной из-за нее?! — вскипела Афина, — Она же бесполезна вам! Она еще не выросла и не набрала силу!

— Да, — подтвердила Жозефина, — пока не выросла, но наш долг — оградить ее от тебя. Как только она обретет могущество, ты, Афина, никогда больше не сможешь причинить вреда Новому-два.

Разъяренная Афина на миг явила всем свой тлетворный лик и вновь стала прежней.

— Значит, войны не миновать!

— Будь осмотрительна в своих деяниях, богиня, — предупредил Мишель. — Мы равные противники.

Но Афина, не слушая его, простерла руки, запрокинула голову и издала неестественно пронзительный боевой клич, от которого у меня зазвенело в ушах. Себастьян схватил нас с Виолеттой за руки и оттащил с переднего края схватки. Еще миг — и семейства Новема со сверхчеловеческой скоростью кинулись на Афину и ее приспешников. Их плащи развевались, силуэты мелькали, разгоняя туман. Чудища набрасывались на них с лету, атаковали, визжали; кровь лилась ручьями и извергалась фонтанами.

Себастьян тянул меня к воротам, я спотыкалась на мраморных обломках и упиралась, вскрикивая:

— Пусти!

Едва мы оказались в арьергарде Новема, он возразил:

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— Нет, я должна! Это мой бой, и мне надо его принять!

— Тебе нужно уходить! Они жизни не пожалеют, чтобы тебя защитить!

Я смутилась и от неожиданности застыла на месте.

— Но почему?

Себастьян подступил вплотную и тихо признался:

— Отец мне все рассказал. Ари, ты из породы богоборцев.

— Что-что?

— Все из-за Афины. Когда она прокляла Медузу и наделила ее способностью обращать в камень любого, кто ей встретится, то забыла исключить самих богов. Потом она осознала свое упущение и сотворила ловцов τέρας. Они были призваны уничтожить и Медузу, и всех ее потомков. Тебе одной дарована власть превращать Афину и других богов в каменные изваяния.

— Почему же она сразу не убила меня, как всех остальных?

— Потому что раньше ей служило опорой могущество эгиды. Благодаря щиту Зевса Афина была практически неуязвима. Но она потеряла его, и теперь ей нужна ты — новое оружие по истреблению богов, и всех нас, и еще черт-те кого… — Он снова подтолкнул меня к воротам: — Беги же!

Вдруг двое чудищ прорвались к нам сквозь ряды Новема. Один из них кинулся на Себастьяна. Тот пригнул ся — имонстр перелетел через его спину и кубарем покатился по земле. Другой, размахивая устрашающего вида мечом, устремился прямо на меня. Я приняла боевую стойку и засадила страшилищу в колено, развернулась и, нанеся хук слева, выхватила у него из рук меч. Используя импульс от удара, я обернулась вокруг себя, замахнулась и, задействовав центробежную силу, снесла противнику голову с плеч. Она откатилась прочь и исчезла под покровом тумана.

Боже! Мое сердце бешено колотилось, и я сама не верила, что могла совершить подобное. Но у меня не оставалось времени на раздумья: меня атаковал еще один, и я вступила с ним в схватку, успев лишь крикнуть Себастьяну, чтобы он увел Виолетту и других ребятишек подальше.

Но девчушка уже проворно карабкалась на дерево, а ее друзья храбро сражались, одолевая или отвлекая противника за счет небольшого роста. Семейства Новема изощрялись в применении паранормальных способностей. Вампиры, хотя ни в кого не умели превращаться, являли в сражении не меньшее ожесточение и неистовство, нежели оборотни, когтями и зубами твердо державшие боевой рубеж. Я на миг замерла, узнав Габриеля, даже без маски. Смертоносными клыками он терзал горло одного из страшилищ.

В этот момент кто-то, подмигнув мне, пронесся мимо, взвился вверх и грянулся о землю бурым волком. Это был Гюнтер Дешанель, один из бывших узников темницы Афины.

А затем мой взгляд отыскал саму богиню, державшую в каждой руке по мечу. Она вращала ими со сверхъестественной скоростью, готовая изрубить на куски каждого, кто осмелится напасть на нее. Ее глаза полыхали ядовитой зеленью.