Клаудия Грей: Обреченная

А сколько времени? Впрочем, этого я не знала — у меня никогда не было ничего шикарного вроде наручных часов, а церковной башни с часами я нигде поблизости не видела. Наверняка в это время ни одна лавка уже не работает, но леди Регина уверена, что в городах все происходит по-другому. Повернув за угол, я увидела небольшую компанию мужчин. Разглядев, что это не грубые матросы, а джентльмены в хороших шляпах и пальто, я воспрянула духом. Они не тронут меня.

Я ускорила шаги и оказалась всего в нескольких футах позади них. Вроде бы они направлялись в ту же лавку, если из скупых грубоватых объяснений консьержа в отеле я правильно поняла, куда идти. По крайней мере последний отрезок пути я пройду хоть под какой-то защитой. Вздохнув спокойнее, я уплыла мыслями в завтрашнее путешествие — впервые в жизни увидеть океан, впервые в жизни покинуть Англию…

И если все получится так, как задумано, я больше никогда не увижу свою родину…

— Любишь подслушивать?

Растерявшись, я посмотрела на повернувшегося ко мне джентльмена. Он, как и все остальные в этой группе, резко остановился. Я торопливо сделала книксен:

— Нет, сэр. Я не слушала, сэр. Прошу прощения, сэр.

— Причем это чистая правда: первое, чему ты учишься, став прислугой, — пропускать мимо ушей ненужные тебе разговоры, иначе можно с ума сойти от скуки.

В сгустившихся сумерках я толком не рассмотрела его лицо, увидела только темную бородку клинышком, выделявшуюся на чересчур бледной коже, и зловещий блеск глаз. Дорогие карманные часы стоимостью в мое десятилетнее жалованье свисали из кармашка жилета, слишком потрепанного для такой бесценной вещи. Он слегка склонил набок голову, изучая меня:

— Просишь, говоришь?

— Прошу прощения, сэр, — повторила я и поспешно протиснулась мимо них, не дожидаясь ответа.

Обычно я не веду себя с джентльменами так грубо, но эти были мне незнакомы и, возможно, собирались потешиться, глядя, как я перед ними унижаюсь. Благодарю покорно, мне некогда.

Я опасливо оглянулась в ожидании насмешек, но мужчины исчезли. Словно испарились.

Занервничав, я стала припоминать, что же они такое говорили, если так разозлились, поняв, что я могла их услышать. И хотя не обращала на них внимания, сумела вспомнить несколько отдельных слов и даже фраз: «Бесценное влияние» и «должен быть неподалеку». Имя: «Марлоу». Еще что-то насчет «дать ему понять, что за ним наблюдают».

Все это и вправду звучало довольно подозрительно, но они должны понимать, что простая девчонка-служанка никак не сможет им помешать, что бы они ни задумали.

Я попыталась снова сосредоточиться на своем поручении. Где нужно было повернуть в последний раз? Как называется улица? Я нигде не видела таблички с названием. Минут через десять окончательно стемнеет, а тогда будет очень сложно отыскать дорогу назад.

И тут я услышала шаги, тяжелые, отчетливые. И они приближались.

Я оглянулась, но никого не увидела. Шаги приближались из темного закоулка, и я ничего не могла рассмотреть. Вероятно, тот, кто оттуда идет, тоже меня не видит и то, что он направляется прямо в мою сторону, — простое совпадение. Но это по необъяснимой причине тревожило меня. Я повернулась, чтобы идти дальше, и громко ахнула, поняв, что уже не одна.

Передо мной в переулке стоял мужчина — не из той напугавшей меня компании, а просто молодой человек, всего на несколько лет старше меня, с пышными каштановыми кудрями, как у поэта, и широкими плечами, как у фермера. А глаза — как у затравленного преступника.

Неужели я услышала его шаги с другой стороны? Незнакомец словно пытался что-то разглядеть во тьме. И уж явно был встревожен сильнее, чем я.

— Пойдем со мной, — сказал он.

— Прошу прощения, сэр, но я не могу.

Он что, принял меня за проститутку? Ужас какой! Но при этом выглядит очень прилично, костюм хороший, ботинки сверкают. Наверняка должен понять, что означает мое форменное платье.

— У меня важное поручение…

— Да к черту твое поручение! — Голос звучит грубо, широкая рука сжимает мое предплечье. — Если не пойдешь со мной прямо сейчас, ты труп.

Он что, угрожает мне? Похоже на то, да еще он бесцеремонно тащит меня за собой, быстро шагая по переулку в сторону главной улицы. И все-таки мне не кажется, что он опасен. Но в чем дело, я пока не понимаю.

— Сэр, — запротестовала я, — отпустите меня. Я и сама могу найти дорогу на главную улицу.

— Без меня ты не пройдешь и десяти шагов. — Его рука, сжимающая мое предплечье, очень теплая, даже не теплая, а горячая, будто его сжигает лихорадка. Я услышала, как приближаются наши преследователи. — Не отходи от меня и шагай быстрее. И ради всего святого, не оборачивайся!