Мишель Роуэн - Разбитое Сердце

Спустя пару секунд хмурые морщины на лбу доктора Рейнольдса разгладились.

— Прощу прощения за столь непрофессиональное поведение. — Сняв очки, он устало провел ладонью по глазам, затем вытер очки рукавом и снова водрузил их на нос. — Моя жена… ее убил дампир. Из-за этого мое суждение несколько необъективно.

Меня тут же захлестнуло сочувствие при одной мысли о том, что кто-то погиб от лап этих ужасающих монстров.

— О боже! Мне так жаль.

— Мне тоже. — Он стиснул зубы, и на его лицо набежала тень. — Но это к делу не относится. Мне нужно взять образец вашей крови для пары тестов.

Радуясь, что он сменил тему, я молча закатала рукав, а доктор Рейнольдс достал иглу. У него перехватило дыхание, когда он увидел, какого цвета моя кровь. Не красного. Она была бордовой, почти черной.

— Невероятно, — прошептал он, обращаясь к самому себе.

Вид этой крови лишь придал ситуации реализма. Я кинула быстрый взгляд на Деклана, но затем снова повернула голову к врачу.

— Что? Невероятно, что я еще хожу? И дышу?

Его губы дрогнули в легкой улыбке.

— Я бы солгал, сказав «нет». Да, невероятно, что ваш организм сражается с ядом в течение такого долгого времени, особенно учитывая, что симптомы проявились и внешне. «Ночной дурман» проник в каждую клетку. Будь он разработан обычными химиками, не сомневаюсь, что вы столько не прожили бы. Но с парахимией все иначе.

— Так вы можете ей помочь? — спросил Деклан. — В самом деле?

Одного звука его голоса хватило, чтобы улыбка слетела с лица Рейнольдса. Он и правда терпеть не мог дампиров и ничуть этого не скрывал.

— Да. С помощью образца крови я смогу разработать вакцину, которая выделит «Ночной дурман» из клеток.

— Это же… хорошо? — Я сжала края кушетки, на которой сидела. Сердце колотилось так, что я с трудом сохраняла спокойствие.

Лицо Рейнольдса потемнело.

— Как только я выделю формулу, то, наверное, с помощью гемодиализа мы сумеем очистить вашу кровь. Вообще-то это процесс, как правило, безболезненный, но должен предупредить, что в вашем случае… все будет не так просто.

Я поежилась, представив, что снова придется испытать боль. Я и так натерпелась с того момента, как мне вкололи формулу, вызвавшую самую настоящую агонию. Будь у меня выбор, я бы на такое в жизни не согласилась. Впрочем, выбора у меня не было.

Я вовсе не рассчитывала на волшебную сладенькую пилюлю, которая меня излечит. Это было бы здорово, но мы же не в сказке.

Я решительно кивнула:

— Согласна.

— На время лечения вам лучше остаться здесь. Мои пациенты обычно занимают комнаты этажом выше. Там весьма удобно.

Интересно, подопытных кроликов-вампиров тоже окружают столь первоклассной заботой?

— А что вы хотите взамен? Вряд ли это входит в мою медицинскую страховку.

Рейнольдс взял папку и обошел диагностический стол, чтобы встать подальше от Деклана.

— Если я сумею выделить формулу, извлечь ее из вашей крови… это будет бесценное оружие. Пусть вы не хотите участвовать в проекте «Ночной дурман», но это не означает, что его нужно закрыть.

Он поможет мне, чтобы воссоздать формулу. Логично.

Я снова кивнула.

— И когда мы начнем?

— Когда я завершу тесты с образцами. Я сразу же с вами свяжусь.

После вынужденного донорства у меня кружилась голова всю дорогу, пока мы с Декланом шли из смотрового кабинета к лифту и поднимались наверх. Деклан поддерживал меня за талию, чтобы я не упала.

Выйдя из лифта и миновав пустой склад, мы снова оказались на солнце.

Деклан взглянул на меня, не скрывая тревоги:

— Ты как?

— Нормально. — Я прижала ладонь ко лбу. — Он, похоже, всю кровь из меня выкачал. Чувствую себя опустошенной.

— Я за машиной, — сказал Деклан. — Стой здесь.

Кивнув, я прислонилась к стене возле двери. Деклан исчез за углом здания. Я подняла глаза на камеру над входом. Пусть она висела здесь из соображений безопасности, но мне все равно было не по себе.

— Как все прошло, — раздался голос Джексона. Я вздрогнула, не заметив, как он подкрался.

— Думаю, хорошо. — Я потерла пластырь на сгибе локтя. — Слушай, спасибо, что подсказал, куда нам двигаться дальше.

Джексон усмехнулся. Он был довольно привлекательным, пусть и в немного грубоватой манере, но улыбка смягчила резкие черты лица.

— Обычно когда речь заходит о подобной хрени, я тот еще ублюдок, но мне правда жаль, что тебе пришлось такое пережить.

Я удивилась:

— Ты не очень-то похож на типа, умеющего сочувствовать.