Лиза Смит - Фантом

Все же ничего такого страшного, как то, что было скрыто там сейчас.

Она подняла еще одну книгу, толщиной с книгу о травах, которую миссис Флауэрс одолжила ей. Но эта была старше на вид, в темной кожаной обложке, сморщившейся и потрепанной временем. Эта книга тоже была из библиотеки миссис Флауэрс, но г-жа Флауэрс не давала ее. Бонни утащила ее с полки, пока г-жа Флауэрс отвернулась, засунула ее в свой рюкзак и придала лицу самое невинное выражение, когда позже г-жа Флауэрс окинула ее острым взглядом.

Бонни чувствовала себя немного виноватой, так обманув миссис Флауэрс, особенно после того, как старушка согласилась наставлять ее.

Но, честно говоря, самое главное - никто не должен утаскивать книгу. Любая причина, по которой Мередит или Елена получали желаемое, немедленно воспринималась всеми как справедливая и правильная. Они даже не должны указывать причину, просто сказать, что им нужна книга. И только для Бонни будут вздыхать и гладить по голове - милая глупая Бонни - и останавливать от того, что она хотела делать.

Бонни упрямо выставила подбородок и с трудом разглядела буквы на обложке книги. Они гласили - "Пересечение границы между живыми и мертвыми".

Ее сердце колотилось, когда она открывала книгу на заранее отмеченной странице. Но ее руки были вполне спокойны, когда она вынимала из-под половицы четыре свечи, две белых и две черных.

Она чиркнула спичкой, зажгла одну черную свечу, и, наклонив ее, накапала воском на пол рядом со своей кроватью. Когда образовалась небольшая лужица из расплавленного воска, и туда Бонни прижала нижнюю часть свечи, чтобы та ровно стояла на полу.

"Огонь на севере, защити меня",- произнесла она нараспев. Она потянулась к белой свече.

Подключенный к зарядке на прикроватном столике, ее телефон зазвонил. Бонни выронила свечу и выругалась.

Перегнувшись она взяла телефон посмотреть, кто звонит. Елена. Конечно. Елена никогда не понимала насколько поздно, когда она хотела поговорить с кем-то.

Бонни соблазнялась нажать "игнорировать", но пришла мысль получше. Может это был знак того, что она все же не должна выполнять ритуал, по крайней мере сегодня ночью. Может сначала ей нужно еще немного поизучать, чтобы убедиться, что она делает это правильно. Бонни задула черную свечу и нажала кнопку "ответить" на телефоне.

"Привет, Елена,"- сказала она, надеясь, что подруга не почувствует ее раздражения, и аккуратно положила книгу обратно под паркетную доску. "В чем дело?"

Пепел был невыносимо тяжелым. Он напрягал все силы, избавляясь от него, оттталкивая серое одеяло, удерживающее его. Он яростно вырывался, испуганная часть его сомневалась, выберется ли он наверх совсем, или вместо этого еще больше закапывает себя под землю.

Одна его рука крепко сжимала что-то - что-то потрясающее и упругое, похожее на тонкие лепестки. Он не знал, что это, но знал, что не должен выронить это, и, несмотря на то, что это затрудняло его борьбу, он несомневался, что это нужно, чтобы продержаться.

Казалось, что он выцарапывался из-под толстого пепла вечно, но, наконец, другая рука прорвалась сквозь раскрошенные слои и чувство облегчения, наполнило его тело. Он был на верном пути, он не собирался быть похороненным навсегда.

Он протянул руку вслепую в поисках чего-то типа рычага, чтобы он мог бы использовать его и выбраться. Пепел и грязь скользнули под его пальцами, не давая ничего надежного, а он пробирался, пока не нашел то, что ощутил в своих руках как кусок дерева.

Колючки дерева впились в его пальцы, как только он схватился за него, будто за спасательный круг в бурном океане. Он постепенно прокладывал путь наверх, выскальзывая и подскальзываясь в скользкой грязи. Одним последним большим усилием он вырвал свое тело из пепла и грязи, которая издала низкий всасывающий звук, когда появились его плечи. Он встал на колени, его мышцы вопили от нестерпимой боли, потом на ноги. Он содрогнулся и встряхнулся, тошнотворно, но такой кайф, и обхватил руками тело.

Но он ничего не видел. Он запаниковал, пока не понял что-то держит глаза закрытыми. Он тер лицо, пока не счистил липкие сгустки пепельной грязи со своих ресниц. Через секунду он наконец-то смог открыть глаза.

Безжизненная пустошь окружала его. Чернела грязь, лужи воды, забитые пеплом. "Что-то ужасное случилось здесь",- сказал он сипло, звук испугал него. Здесь было абсолютно тихо.

Здесь было морозно, и он понял, что обнажен и покрыт только таким же грязным пеплом, который был повсюду. Он согнулся пополам и затем, проклиная себя за минутную слабость, мучительно распрямился.