— Бель? — спросила я, вспомнив дочку Сидерала, которую он оставил следить за мной. Воздух в моей комнате застоялся, и, положив чехол с платьем и сумочку на постель, я открыла узкое окно из цветного стекла. Ночные звуки, запах бархатцев и пение пикси просочились внутрь. Положив руки на бедра, я вдохнула, радуясь, что вернулась домой.
— У нее есть имя? И ты знала, что она здесь живет? — завизжал Дженкс и взорвался пыльцой, осветившей духи на моей тумбочке.
— Ну, да, — я сняла пиджак и повесила на столбик кровати. — А ты не знал? Черт побери, Дженкс. Она жила здесь уже многие месяцы.
Когда он услышал мои слова, то почти задымился от злости, его крылья опустились, а лицо скривилось. Сдавшись, я открыла шкаф и повесила туда чехол с платьем. Расстегнув молнию, я почувствовала запах чистой новой ткани.
— Все ведь в порядке, да? — спросила я. Может, мне стоило больше волноваться?
— Да… — признал он. — Но…
— Да, расслабься, — я достала свое прекрасное платье и повесила его в дальний угол шкафа. — Биз! — крикнула я, чувствуя его присутствие на колокольне. Возможно, он не услышит меня, но все равно придет.
— Тебе все равно! — воскликнул Дженкс, подлетев ближе, и я увидела его отражение в зеркалах на дверцах шкафа. — На нас напали, а тебе все равно!
— Конечно, мне не все равно, — ответила я, так резко захлопнув дверцу шкафа, что пыльца Дженкса задрожала. — Но я, так же, как и ты, была заперта в салоне самолета на пять часов. И никто не пострадал, а тебе нужно остыть! — Он нахмурился, и я заговорила спокойней. — Дай мне время хоть немного прийти в себя, ладно? — попросила я.
Тихие скребущие звуки в районе окна привлекли мое внимание, и я посмотрела на потолок. Биз пришел, его уши торчали вверх, и он выжидал. Он был сам не свой в течение последних дней, которые мы провели на побережье, пока я выздоравливала перед перелетом домой. Между нами появилась какая-то неуверенность, которой не было прежде, мы чувствовали неловкость из-за новых обязательств и не знали, чего ожидать.
Ни один из нас не представлял, что означает наша связь, но теперь большую часть времени я ощущала, где он находится, а он знал, где нахожусь я. Раз мы не могли спросить у Ала или Пирса, какие у меня обязательства перед Бизом или у него передо мной, мы решили, что разберемся по ходу дела. Биз теперь не мог обучить меня перемещению по линиям, так что, возможно, все эти вопросы были ни к чему.
— Привет, Биз, — поздоровалась я. Дженкс продолжал дуться, сидя на комоде. — Хочешь забрать свою майку?
Гаргулья моментально приободрился и, влетев в мою комнату, спрыгнул на прикроватный столик и прижал крылья к спине.
— Я как раз собирался спросить про нее, — сказал он, и я ощутила беспокойство. — Можешь помочь мне ее надеть? Я хочу показать ее детям.
Он хочет показать майку детям. Просто фраза, но с глубоким подтекстом. Он больше не считает себя подростком, он считает себя взрослым. Я заметила это еще на борту самолета, когда он сидел и читал журнал, а в аэропорту он наблюдал за людьми вместо того, чтобы разглядывать взлетающие самолеты или отвлекаться на удивленно уставившихся на него пассажиров. Я была рада, что он взрослеет, но мне как-то не хватало прежнего Биза, вечно удивляющегося всему вокруг. В нем сохранилась эта добродушная любознательность, но теперь ее стало меньше. У него появился опыт, а с ним пришло осознание того, что жизнь не всегда справедлива и что плохие вещи случаются, даже если ты смотришь в оба.
— Конечно, помогу, — ответила я, открывая свой небольшой чемодан. Все еще злясь, Дженкс перелетел на открытую крышку. Перед возвращением мы провели целый день в Диснейленде, и Дженкс немного спятил: накупил подарков в сувенирных магазинах и вообще вел себя, как бурундук на бримстоне. Биз купил лишь майку с логотипом, зато нам с Айви пришлось ждать Дженкса почти час, сидя на тротуаре, пока он осматривал выставку, посвященную Тинки. После этого он не вставил «первого внутризимельца», как он теперь ее называл, ни в одну свою матерную фразочку.
Я вытащила майку Биза и аккуратно свернула яркую цветную сумку с Тинки. Впрочем, Дженкс все равно успел возмутиться, что я помяла ее. Мне даже стало казаться, что он влюбился в Тинки. Наконец, я добралась до ярко-красной майки, встряхнула ее, чтобы не было складок, и помогла Бизу в нее облачиться.
— Я не думаю, что удастся сделать прорези для крыльев, — сказала я.
Биз с восхищением рассматривал изображение гаргульи из недавно вышедшего фильма, напечатанное на майке, и я видела в нем отблеск прежнего Биза.
Читать дальше