Ларисса Йон: Освобожденная страсть

Рисунок на его коже, изображающий все генеалогическое древо демона–Семинуса, запульсировал от кончиков пальцев правой руки к плечу и шее, и полностью на всей правой стороне лица, где двигающиеся черные символы отметили его, как демона, прошедшего Перерождение.

Люди думали, что это была татуировка – некоторые считали, что это круто, остальные были потрясены. Люди были такими пугливыми. Сердцебиение добычи участилось, пытаясь компенсировать потерю крови. Фантом сделал еще два глубоких глотка и втянул клыки, он заколебался прежде, чем облизать место укуса и запечатать ранку. Он никогда не возражал испить из своих жертв, но всегда ненавидел лизать их, пробуя их пот, грязь, духи, и что еще хуже их индивидуальную сущность. Беззвучно матерясь, Фантом все же прошелся языком по ранке, стараясь при этом не дрожать, но волна дрожи все равно прокатилась по его телу.

– Тебе следует убить его. – Глубокий, спокойный мужской голос поразил его. Никто не подкрадывался к Фантому.

Никогда .

Фантом выпустил гангстера, позволяя ему с глухим стуком грохнуться на тротуар, и легким движением развернулся к вновь прибывшему, но слишком поздно, он увидел лишь вспышку и неясное очертание, а затем почувствовал железный наконечник дротика в своем горле.

– Дерьмо! – Фантом выдернул дротик и бросил на землю, а затем набросился на парня, выстрелившего в него. Он собирался выпотрошить этого ублюдка.

Фантом схватил незнакомца за рубашку, какую–то тунику из мешковины, но его пальцы успели только дотронуться до воротника. Парень был противоестественно быстр – противоестественно быстр для человека. Этот мужчина был демоном неизвестной разновидности. Он не произвел ни единого звука, двигаясь в ночи, направляясь к решетке коллектора. Неуклюже, от того, что его левая сторона стала слабеть, Фантом вытащил метательную звездочку из своего оружейного пояса. Он метнул ее и попал неизвестному прямо в спину. Взрывающий барабанные перепонки крик мужчины разорвал ночь, когда он упал. Фантом замедлился, внезапное чувство страха навалилось на него, управляя его онемевшими и терявшими координацию конечностями. Он споткнулся, пытаясь удержать себя в вертикальном положении, облокотившись на стену здания, но его мышцы превратились в желе. Его зрение помутилось, губы пересохли, и с каждым вздохом ему казалось, что он вдыхает огонь. Он попробовал дотянуться до сотового, но рука не слушалась. А затем мозг отключился, и все померкло.

Фантома разбудила пульсирующая боль в голове, во рту было ощущение ваты. Он чувствовал запах болезни, крови, антисептиков... Дерьмо, что он делал вчера вечером? Фантом был чист в течение многих месяцев... Он уже давно не питался от наркоманов, чтобы словить кайф. Он выпил свою долю людей и демонов, с наркотой в крови, но Фантом выбирал их в качестве еды не поэтому. По крайней мере, это то, чем он убеждал себя. В любом случае, он в течение месяцев не просыпался с похмельем от наркотиков или алкоголя, но это …, это, мать твою, было похмелье.

Фантом попытался открыть глаза, но боль была такая, будто его веки изнутри были покрыты наждаком. Он несколько раз сморгнул, прежде чем смог сфокусировать взгляд. Через расплывчатое зрение он видел цепи, свисающие с петель с темного потолка. Низкие, приглушенные голоса смешались в его голове со звуками сигналов больничного оборудования и звоном в ушах.

Он был в Центральной Подземной больнице для демонов. Фантом должен был испытать облегчение, от сознания того, что он в безопасности. Вместо этого его желудок свело. Все ясно, он опять напортачил, и его братья будут промывать ему мозги. А вот и они сами… стоило только подумать… Призрак и Тень вошли в комнату. Фантом попытался подняться, но комната вдруг завертелась, и перед глазами заплясали темные пятна.

– Привет, брат, – сказал Тень, беря его за запястье. Теплое пульсирующее ощущение пронзило руку Фантома. Тень проводил диагностику, проверяя наиболее важные органы и еще какую–то ерунду, которая должна была быть проверена. Возможно, он смог бы избавить его от головокружения?

– Что происходит? – прохрипел он. – У вас, ребята, такие мрачные лица.

Это означало, что он облажался еще больше, чем думал. Призрак не улыбался. Даже его фальшивой докторской улыбки в духе "Все будет хорошо" не было.

– Что произошло той ночью?

– Той ночью?

– Ты был в отключке две недели, – сказал Призрак.

– Что произошло? – Фантом так резко поднял голову, что она чуть не отвалилась. – О, нет. Черт, нет. Риз, я убил кого–то?