Ярослава Лазарева - Рыцари Полнолуния

И ощутить своими эти вещи,

И этот стол, и старую тетрадь.

Края обожжены, желты страницы

И надпись вязью выцветших чернил:

«Любимой Ладе»… Сон мой длится, длится

Но память словно кто-то зачернил.

Так трудно вспомнить… Будто в прошлом

веке

Я сжег тетрадь, развеял боль золой.

Стихи… их больше нет на этом свете.

Я превратил их в пепел золотой.

«Любовь – —» – зачеркнутая строчка,

«…и через сотни лет!» Мои мечты…

Сон, не кончайся! Так мне будет проще

Все вспомнить… Вижу старые листы

Тетради неоконченной, сгоревшей…

Ищу, ищу последнюю строку

Я на странице странно уцелевшей…

Сажусь за старый стол, к тому окну…

Перепишу зачеркнутое слово.

«Любовь жива и через сотни лет!»

Пусть, завершаясь, повторятся снова

Мои стихи… которых больше нет.

******

Меж двумя мирами

вставший на излом,

Я всегда на грани

меж добром и злом.

Я всегда на пике,

там где тьма и свет,

Я всегда в том миге,

где ответа нет,

Я всегда в том месте,

где мой путь как нож,

Где проходят вместе

истина и ложь,

Где границы чётки

и весь мир разъят.

Между белым, черным

я всегда – распят.

Из записок Грега. Встреча с Рубианом Гарцем

«…Сделав пару пересадок, я сошел на нужной мне остановке и быстро двинулся в сторону дома. Рука продолжала ныть, я глянул на белую марлевую повязку и заметил пятна крови. Но так как я был довольно близко от дома, то решил сейчас ничего не предпринимать. Мне нужно было свернуть в узкий проход, похожий на извилистую щель. Он шел между старыми особняками и высоким забором, огораживающим пустырь, на котором собирались что-то строить и уже завезли доски. Или можно было сократить дорогу и пройти по этому пустырю, но там почти всегда тусовались весьма неприятные личности, с которыми я старался не связываться. Поэтому выбрал путь вдоль забора. Туман все сгущался, фонарь хоть и горел, но в самом конце прохода и давал такой тусклый свет, что ясности не прибавлял, а, наоборот, сильно искажал окружающее темное пространство. Вокруг не было ни души. Я уже прошел почти половину пути, как вдруг… Не могу внятно объяснить тебе это странное ощущение. Вампиры обладают вполне определенной энергией. Как, впрочем, и все другие существа. И я четко почувствовал где-то рядом именно эту энергию. Когда ты обладаешь ею почти сто лет, то трудно не узнать ее. Хотя, и я уже уверен в этом, после превращения во мне остались какие-то сверхсвойства.

Только я, словно всем существом, втянул в себя эту возникшую неизвестно откуда энергию, передо мной возник высокий силуэт мужчины. Он сделал широкий шаг ко мне и поднял руку, быстро сказав: «Не бойтесь!» Это был вампир! Я не сомневался ни одной секунды. Я это просто знал!

«С таким чутьем мне прямой путь стать охотником», – пронеслась в голове мысль.

Я постарался сохранять спокойствие и внимательно смотрел на незнакомца. Он максимально приблизился и остановился.

– Гарц! – невольно вскрикнул я и тут же невероятным усилием воли взял себя в руки и замолчал.

Это был он! Я узнал его длинные рыжеватые волосы, высокий лоб, зеленоватые глаза, крупные бледные губы. И тут же вспомнил, что видел его в 1927 году, когда Лила ввела нас в транс и мы оказались в другом измерении… Он тогда был Альберт Хольц, еще не прошел обратное превращение, а соответственно, не написал ни свой автобиографический роман, ни вампирские стихи. То есть он еще не был Рубианом Гарцем.

Но как он нашел меня? Зачем? Эти вопросы вихрем пронеслись в голове. То, что он говорил на русском, хотя я знаю, что он саксонец, не удивило. Ведь все вампиры, живущие по несколько сотен лет, обычно владеют огромным количеством языков. Я смотрел в его глаза, при тусклом свете далекого фонаря его лицо было плохо различимо, но вот глаза сияли, словно подсвеченные изнутри зеленоватыми отблесками. Я вдруг вспомнил его несчастную девушку Эльзу, которая после превращения осталась в одиночестве и вечной тоске. Ни она, ни Гарц не подозревали, что он перенесется в тот век, в котором стал вампиром. Я даже сделал шаг к нему, но позади Гарца возник белый силуэт девочки. Она зависла позади его плеча.

«Лила!» – узнал я.

Она приложила палец к губам, ее личико приняло суровое выражение. И в моем мозгу пронеслись слова: «Молчи! Не вздумай сказать то, что ты знаешь! Иначе разрушишь будущее!»

Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.