Ярослава Лазарева: Рыцарь ночи

В середине октября мама собралась отправить меня в деревню. Я только что перенесла простуду, пропустила несколько дней в институте и была удивлена ее решением.

— Мне не нравится твоя бледность, Лада, — уклончиво пояснила мама. — К тому же даже обычное ОРЗ может давать серьезные осложнения. Поэтому тебе лучше отдохнуть и восстановиться. В Москве это нормально сделать невозможно. А занятия никуда не денутся. Спишешь потом лекции у однокурсников.

— Но я отлично себя чувствую! — попробовала я возражать. — К тому же в это время года у бабушки такая скукота! Там и компа-то нет. Чем я буду заниматься целые дни? И потом, мамуля, все-таки я только поступила, не забывай! Ты сама мне постоянно твердишь, что я не должна расслабляться, что первый курс самый важный и преподаватели оценивают студентов именно по первой сессии.

— Да, это так! Но я же тебя не навечно отправляю, а всего на несколько дней. Если ты сейчас окончательно не выздоровеешь, то потом только хуже будет. Может получиться так, что к своей первой сессии ты подойдешь в полном упадке сил, — безапелляционным тоном сказала она. — Так что собирайся! Папа заедет за тобой через полчаса.

— Вообще-то у нас модульное [2] Учебный модуль — образовательный блок. Модульный учебный план для любого уровня профессионального образования состоит из образовательных блоков (гуманитарного, естественно-научного, общетехнического, профессионального). обучение, — заметила я. — И первые зачеты начнутся уже скоро, а не в декабре, как ты думаешь.

— И что? — уперлась она. — Помню, ты мне говорила про эту новомодную форму обучения. И что теперь, ходить недолеченной?

— Бесподобно, — пробормотала я. Настойчивость мамы, по правде говоря, меня не

особенно удивила. Она имела медицинское образование, много лет работала акушеркой, но считала, что разбирается во всех областях медицины, и любила доводить лечение до конца.

— И не забудь взять шерстяной свитер, — добавила она. — Осень хоть и аномально теплая, но за городом всегда сыро. И поторапливайся! Хочу тебя перед отъездом чаем напоить.

— Хорошо, — ответила я. — Отец, кстати, в квартиру поднимется?

— Зачем это? — нахмурилась мама. — Я договорилась, что он будет ждать тебя внизу. А сумка, думаю, не тяжелая получится. Сама донесешь ее до машины.

Мои родители развелись больше семи лет назад. И хотя мама никогда при мне не высказывалась по поводу их отношений, я замечала, что она по каким-то одной ей ведомым причинам относится к отцу с затаенным пренебрежением. Но ему позволялось видеться со мной, и выходные мы частенько проводили вместе.

«Ну ладно, хоть субботу с ним побуду, — подумала я и улыбнулась. — А может, он и на воскресенье останется, кто знает!»

Я быстро покидала вещи в сумку, надела старые синие джинсы и серую футболку. Затем подошла к зеркалу. Оглядев свое лицо, поморщилась. И правда, я выглядела бледноватой. Белая кожа приобрела какой-то серый оттенок, под глазами залегла легкая синева, губы у меня всегда были неяркими, а сейчас вообще казались бескровными. На самом деле моя внешность никогда не вызывала у меня удовлетворения. Я отдавала должное своей стройной фигуре, длинным ногам и тонкой талии, но вот плечи казались мне широковатыми, а шея чересчур длинной. Хотя многие девчонки из моего бывшего класса завидовали этому, так как однажды в спортзале наш физрук, молодой, симпатичный и улыбчивый, назвал мою шею лебединой. Он, как я тогда поняла, сказал это в шутку, но отчего-то почти все девушки обиделись, а парни сразу стали пристально меня изучать.

Я откинула волосы назад и приподняла подбородок. Овал лица в принципе мне нравился, он был округлым и нежным. Длинные светло-русые волосы падали ниже плеч густыми прядями, глаза, обычно матово-серые и, как мне казалось, маловыразительные, сейчас блестели и выглядели яркими. Они были довольно большими и красивой формы, но светлые ресницы раздражали меня, а за нанесенную тушь мама нещадно ругала, говоря, что нет ничего лучше естественной красоты. Сама она наносила макияж крайне редко и пыталась и меня приучить не зацикливаться на своей внешности.