Ярослава Лазарева: Зов ночи

Что может помешать вампиру, нацелившемуся на жертву? Ничего. Когда он чувствует запах крови, все его существо сосредоточивается лишь на том, чтобы немедленно этой крови вкусить. А дальше, если вампир решил сотворить себе подобного, его задача — вовремя остановиться и не убить жертву.

Атанас решил обратить меня. Он обезумел от потери любимой девушки, считал меня виновницей ее гибели, и все остальное его мало волновало. Последнее, что я помню, это парализующий ужас, охвативший меня, когда я очнулась в том подвале, в котором погибла его любимая Лера, вампир со стеклянной рукой. На самом деле ее умертвила Рената, но Атанас решил, что это сделала я. Увидев его расширившиеся безумные глаза, раскрытый красный рот с выросшими острыми клыками, я потеряла сознание. Осколки стекла, усыпающие пол подвала, а это были остатки стеклянной статуи, в которую превратилась Лера, впились в мое тело. Видимо, именно это привело меня в чувство. Я ощутила боль в местах порезов, а я лежала в одном белье, так как Атанас снял с меня одежду, и раскрыла глаза. И тут же увидела страшную морду монстра, в которого превратился Атанас. Его клыки были прямо над моим лицом. Он склонился, нацеливаясь на яремную вену — излюбленное место укуса всех вампиров. Собрав последние силы, я попыталась одной рукой оттолкнуть его, а другой нащупать кулон с кровью Грега. Но его не было. Это лишило меня последних остатков мужества, и я завизжала. Вдруг с обеих сторон от Атанаса появились два ангела, так мне показалось с перепугу. Один был черный, а другой — сиреневый. Их появление придало мне мужества. Я ударила Атанаса по морде, он дернулся и расхохотался. И столько безумия было в его страшном смехе, что я снова чуть не потеряла сознание. Но «ангелы» подхватили его под руки и оторвали от меня. К моему удивлению, Атанас не сопротивлялся. Он обмяк в их руках, словно сам лишился сознания.

— Готов! — тихо произнес «черный ангел» и положил его на пол.

— Дино? — прошептала я, узнавая.

— Да, это я! — ответил он. — С тобой все в порядке? — встревоженно добавил он.

— Давай вначале займемся Атанасом, — предложил второй «ангел».

— Рената, — с облегчением произнесла я, окидывая взглядом ее стройную фигуру в сиренево-фиолетовой одежде. Села, вскрикнув от боли — осколки впились в мои обнаженные ноги.

«Сиреневый ангел», а это действительно была Рената, глянул на меня в замешательстве.

— Ничего-ничего, — пробормотала я, с трудом вставая и оглядываясь.

В углу валялась моя одежда. Я нашла и сумочку. Достав салфетки, протерла порезы и царапины. Заклеила кровоточащие ранки бактерицидным пластырем, который всегда носила в косметичке, и медленно оделась, чувствуя боль во всем теле. Рената склонилась над распростертым Атанасом. Тот выглядел мертвым. Я приблизилась и остановилась в нерешительности.

— Он в отключке, — констатировала Рената. — Перебрал радужной крови. Повезло тебе, Лада! — повернулась она ко мне и попыталась улыбнуться.

Но я видела, насколько она напряжена. И дело было не только в нападении Атанаса. Заметив, как подрагивают ее ноздри, как кривится верхняя губа, я все поняла. Испуганно глянула на Дино — он тоже выглядел далеко не спокойным. И тут до меня дошло, что запах моей крови заполняет подвал. Я увидела красные разводы на осколках. И отошла подальше. Все-таки и Рената и Дино, хоть и не питались человеческой кровью, все равно оставались вампирами.

— Введем дозу? — спросил Дино и достал из кармана прозрачный футляр со шприцом.

— Не вижу другого выхода, — ответила Рената. — Хотя это довольно опасно.

— Не тащить же сюда его донора! — резонно заметил он и открыл футляр.

— Это да, — кивнула она. — Но я не знаю случаев, когда героин вводили прямо в вену вампиру. Одно дело, когда вампир получает его, напившись крови донора. Тогда наркотик адаптирован, если можно так выразиться, к организму вампира.

— Что предлагаешь? — спросил Дино и замер с поднятым шприцом. — Если твой родственник сейчас очнется, последствия трудно даже предположить. Он может запросто тут все разнести. А уж Лада для него…

При этих словах я вздрогнула и внимательно вгляделась в лицо лежащего Атанаса. Оно выглядело словно маска покойника.