Бертрис Смолл - Повелитель сумерек

— Чтобы мы выжили, Тере нужны перемены, — сказал Магнус Хаук.

Глаза Лары ярко заблестели.

— Правители нашей семьи всегда были доброжелательными и щедрыми. Но мы правили, не спрашивая совета у нашего народа. Я собираюсь созвать Совет, который будет помогать мне принимать решения. И я хочу, матушка, чтобы в него вошли женщины.

Госпожа Персис покачала головой и возразила:

— Теране не примут этого.

— Я полагаю, примут. В каждой деревне есть главная среди женщин. И я знаю, деревенские женщины дают советы своим мужьям, хотя об этом и не принято говорить. Женщинам пора начать говорить от своего имени. После того как родится наш с Ларой сын, я собираюсь заняться осуществлением этих планов, — ответил доминус и добавил: — В Новом Дальноземье женщины иногда управляют.

Госпожа Персис промолчала, свирепо взглянув на Лару.

И как раз в этот момент лицо домины странно сморщилось.

— Вы в порядке? — забеспокоилась госпожа Персис.

— Да, но ребенок, кажется, решил, что ему пора родиться, — сказала домина. — Мила! — позвала она свою горничную. — По-моему, мне пора идти в родильную комнату. Кто-нибудь, пошлите за повивальной бабкой.

Лара медленно поднялась со стула и вышла из большого зала, держа руку на своем огромном животе.

В родильной комнате были большие окна, располагавшиеся цепочкой по всему периметру. Из них открывался поражавший своей красотой вид на горы Теры и на фьорд внизу. Считалось, что новорожденный, в какое бы время суток он ни появился на свет — днем или ночью, должен приветствовать мир, в который он входит. В комнате был камин, чтобы обогреть ее, если понадобится. В эту ночь в нем ярко горел огонь. Посреди комнаты стояло родильное кресло из крепкого ясеневого дерева — большое, широкое и удобное, с мягкой спинкой. Сиденье с отверстием в середине тоже было обито мягкой тканью, чтобы младенец не пострадал, когда будет падать из тела матери через отверстие прямо в руки повивальной бабки. На столе стояла корзина из ивовых прутьев с удобной постелью для новорожденного, вода и пеленки. Кроме того, графин сладкого фрина и стаканы. Все было готово для встречи наследника теранского престола.

Лара уже сидела голая в кресле, когда в комнату вошла Аминта, повивальная бабка семьи домунов. Она приветствовала свою пациентку широкой улыбкой:

— Здравствуйте, домина! Значит, пришло время нашему следующему доминусу появиться на свет? Посмотрим, на сколько продвинулось дело. Мила, подними кресло повыше.

Служанка с помощью крепкой ручки-рычага подняла сиденье выше. Аминта вошла под него и стала осматривать Лару. Повивальная бабка была маленького роста, что в ее профессии являлось огромным преимуществом. Большинству повитух приходилось подползать под родильное кресло, Аминте же достаточно было немного пригнуться.

— Ну, госпожа, вы уже далеко продвинулись, но, в конце концов, это у вас уже четвертый ребенок, верно? — сказала Аминта, выходя из-под кресла. — Боли возникают регулярно?

Лара кивнула. Хотелось бы ей, чтобы этот ребенок был действительно четвертым, а не шестым, хотя, конечно, мало кто знал, что он шестой.

Она прогнала от себя мысли о своих предыдущих родах и сосредоточилась на ребенке, который появлялся сейчас на свет. Боль усилилась. Лара постоянно сообщала Аминте о своих ощущениях. Наконец повивальная бабка встала на колени под креслом и сказала Ларе, когда та может начать тужиться.

— Я вижу голову мальчика! — взволнованно сообщила Аминта. — Госпожа, его волосы блестят, как золото!

Лара взглянула на ночное небо. С начала родов прошло уже несколько часов. Начинался рассвет.

— Тужьтесь, госпожа! Ах, вот и он! Голова и плечи освободились. Ох, какой он красивый! — восхитилась Аминта.

«Это мой сын! Наш сын!» — подумала Лара. Ей не терпелось взять его на руки. Интересно, как назовет его Магнус?

— Тужьтесь, госпожа! Он идет! Он идет! — говорила Аминта дрожащим от волнения голосом. — Мила, приготовь теплое масло, чтобы очистить его! Еще один толчок, госпожа!

— Добро пожаловать в Теру, мой сын! — громко крикнула Лара, полностью вытолкнула младенца из своего тела и услышала его громкий крик. — Ох, скорее дай мне увидеть его, Аминта!

Повивальная бабка подняла повыше вопящего младенца. Она сияла от радости.

— Он так похож на доминуса, госпожа! И нос! И высокие скулы, и лоб! — Она подала ребенка Миле. — До чего рад будет доминус, госпожа! — сказала Аминта. — Но теперь мы должны выполнить оставшуюся часть дела.